Венг. Термачу (Тормаш). Антропоним связывают с тюркскими словами "высыпаться, выступать, возникать, происходить" или "стоять, вставать, возвышаться, существовать", или "жить". Отражен в пятидесяти пяти топонимах королевства Венгрии, содержащих этот антропоним. Сводка известий о посещении Византии: Gyorffy Gy. Honfoglalas. 682.1. У армянского хрониста VIII в. Левонда (Гевонда) в описании событий 730 г. упомянут хазарский военачальник Тармач. Полагают, что мадьяры заимствовали это имя у западных тюрок до прихода в Среднее Подунавье (Czegledy К. Τερματσους // Acta antiqua ASH. 1962. Т. 10. ? 1-2. Р. 82-84).

800

Предположительная датировка: около 948 г. (MABF. 49.1.; Gyorffy Gy. Honfoglalas. 683.1.).

801

Грецизированная форма венг. антропонима Булчу. Весьма вероятно, что этот же антропоним Скилица передал в форме "Вулосудис". (Scyl. Р. 237; MABF. 85.1.). В славянском переводе XIV-XV вв., воспроизводящем это сообщение в изложении Иоанна Зонары, — "Волисуд" (Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Bd. I. S. 346; Bd. II. S. 107). Антропоним встречается в памятниках королевства Венгрии (перечень: SRA. I. Р. 514: Bulsuu; 5S0: Werbulchu). Аноним охарактеризовал его как "кровавого мужа" (SRA. I. Р. 107). Эта же характеристика содержится в антропониме "Вербулчу" (мадьярск. "кровавый Булчу"), под которым в хрониках королевства Венгрии фигурируют седьмой и шестой вожди мадьяр, пришедших в Среднее Подунавье (SRA. I. Р. 167, 292). Под этим же именем известны знатный род в раннесредневековой Венгрии и "король" Булчу в западных памятниках (при описании событий 955 г.). (CF. I. Р. 199-200, 354; II. Р. 1046). Сведения о том, что Булчу являлся кархой и третьим архонтом, содержатся только в рассматриваемом известии. Этимология антропонима спорна: его возводят к мадьярскому слову тюркского происхождения "отпускать" или к тюркскому со значением "смешивать". Отражен в антропонимии (два упоминания) и в 23 топонимах королевства Венгрии. Сводка известий: Gyorffy Gy. Honfoglalas. 677-704.1.

802

Венг. Кал не упоминается в письменных памятниках. Известно одно отражение в антропонимии Венгрии и шестнадцать — в топонимии. Происходит от тюркского слова в значении "оставаться".

803

О Моравии и ее правителе Святополке см. коммент. 5 и 6 к гл. 13.

804

Для рассказа о "завете Святополка" указаны фольклорные параллели от "басен" Эзопа до басен Лафонтена, а также рассказ Плутарха о скифском царе Скилуре. Поскольку в фольклорных версиях говорится обычно о простой семье, а в рассказе Плутарха о царе и его детях, то здесь следует думать, что Константин Багрянородный как знаток Плутарха приспособил рассказ о Скилуре к своим целям. Впрочем, не исключено и фольклорное заимствование, поскольку в аналогичных рассказах из восточного эпоса героем сюжета выступает именно царь (Tille V. Svatopluk et la parabole du viellard et de ses enfants // Revue des etudes slaves. 1925. T. V. P. 82-84). В пользу последнего решения говорит упоминание о трех сыновьях, что типично именно для фольклорных версий, в то время как франкские анналы знают лишь двух сыновей Святополка — Моймира и Святополка, а у Плутарха речь идет о восьмидесяти сыновьях скифского царя.

805

Святополк умер в 894 г., очевидно, в его первой половине, а война между его сыновьями началась в 898 г. (Annales Fuldenses. A. 898). Причинная связь, указанная Константином между этой войной и падением Великоморавской державы, по-видимому, не имела места: конфликт был скоротечным, и уже в следующем 899 г. Святополк со своими сторонниками, несмотря на помощь баварских войск, вынужден был бежать из страны (MFH. I. Р. 125-126). Распад же Великоморавской державы под напором венгров произошел около 906-907 гг. (либо в 902 г. — Gyorffy Gy. Honfoglalas. 604, 1630.1.) и объяснялся иными причинами (Havlik L. Velka Morava а streedoevropsti Slovane. Praha, 1964. S. 74-178). Оценка Константина, однако, не единична: очень близкую характеристику причин падения Великоморавской державы дал в своей хронике Регино, аббат Прюмский (начало X в.) (MMFH. I. Р. 139-140).

806

О полном упадке Великоморавской державы и поселении венгров на ее территории Константин говорит неоднократно. В двух местах (в гл. 38 и 41) он отмечает, что прежнее население покинуло страну, будучи изгнано венграми (гл. 38), или разбежалось (гл. 41). Аналогично оценивали положение и другие современники. Так, Регино Прюмский писал, что "Ungaris omnia usque ad solum depopulantibus" (MMFH. I. P. 140), а автор "Жития Наума", болгарского памятника X в., сообщал, что венгры, придя в Моравию, "поплънише землю их и опустише ю, их же бо не поплънише Оугри, то въ Блъгары бъжаше, и оста земля их поуста Оугром въ власть" (Иванов Й. Български старини из Македония. С, 1970. С. 307). Однако эти утверждения не совсем соответствуют действительности. Для "ядра" Великоморавской державы (на территории совр. Моравии) раскопки свидетельствуют лишь о разрушении и запустении ряда наиболее крупных "градов", тогда как ряд других центров продолжал существовать, а население стабильно сохранялось во всех районах, заселенных до прихода венгров (см.: Novotny В. К otazce vztahu mezi stredohradistnym a pozdnehradistnym osidlenim na uzemi dnesni Moravy. // Pamatky Archeologicke. 1962. T. 53/1). См. также коммент. 23 к гл. 38.

Поселения венгров имелись лишь на южной окраине этой территории (Vana Z. Madari а Slovane ve svetle archeologickych nalezu X-XII stoleti // Slovanska archeologia. 1954. 2). Об отношениях населения этой территории к венграм в первой половине X в. данных нет, кроме сообщений о набегах венгров на Тюрингию и сорбов, для чего они должны были проходить через Моравию. На восточных землях Великоморавской державы (территория совр. Словакии), несомненно, уже в X в. появилось множество поселений венгров, но и здесь, хотя ход развития был нарушен, по-видимому, сильнее, чем в более западных областях, коренное население в основном осталось на месте (см.: Ruttkay A:. Problematyka historickeho vyvoja na uzemi Slovenska c 10-13 storoci z hlediska archeologickeho badania // Velka Morav a a pocatky ceskoslovenske statnosti. Praha-Bratislava, 1985. S. 151 in.).

Упомянутые здесь "хорваты" — это, вероятно, население Восточной Чехии (о них см. комм. 14 к гл. 30).

807

Глава посвящена описанию пути от Фессалоники до Дуная и затем по Северному Причерноморью вплоть до Кавказского побережья Черного моря, а также истории хазарской крепости Саркел и обстоятельствам, в силу которых были приняты меры по укреплению Херсона как центра византийского провинциального округа. Если итинерарий датируется временем после 906