И «Ключи» стали для нее высшей наградой.

Лаки часто с недоумением спрашивала себя, что так привязывает ее к Вегасу, но в глубине души она знала ответ. Ведь именно в Вегасе она взяла в руки дело Джино и довела его до конца, построив великолепный «Маджириано». Именно в этом городе она почувствовала себя женщиной, способной чего-то добиться благодаря своим собственным усилиям.

Теперь она открывает свой третий по счету отель, отель-мечту, который должен был в буквальном смысле стать ключом к грядущей счастливой жизни. Лаки оставалось сделать только один шаг, и ничто, казалось, не могло ей помешать. Она решила все проблемы, все предусмотрела, обо всем позаботилась…

То есть почти обо всем.

Что-то продолжало беспокоить Лаки. Какая-то мелочь, пустяк — что-то такое, на что она просто не обратила внимания в бешеном вихре последних перед открытием недель. И внезапно Лаки вспомнила. Странные открытки с надписью «Умри, красотка!». То ли приглашение на какую-то премьеру, то ли чья-то дурацкая шутка. Так она, во всяком случае, подумала, потому что только в этом случае ей не нужно было взваливать на себя еще одну заботу, которых у нее и так хватало. А вот Бобби решил иначе — и встревожился. И был, по-видимому, прав, потому что за последние сутки Лаки получила сразу две такие открытки, очень похожие на те, что приходили в ее дом в Лос-Анджелесе. Обе были написаны одинаковым, небрежным почерком, обе были доставлены с посыльным, только вместо слова «красотка» на них стояло совсем другое слово.

«Умри, сука!»

Ругательство было нацарапано другими чернилами, которые показались Лаки похожими на кровь.

Это не приглашение и не шутка, поняла Лаки.

Это угроза.

К счастью, она никогда не принадлежала к тем женщинам, которых легко напугать. Лаки решила, что обязательно разыщет отправителя этих странных посланий и разберется с ним, как только минует торжество.

Ничто не должно омрачить ей сегодняшний праздничный вечер.

* * *

Эммануэль появилась в гостиной бунгало в расшитом золотыми блестками коротеньком платьице, открывавшем ее длинные, красивые ноги. Декольте у платья было таким глубоким, что в нем едва умещались ее пышные груди, а вырез на спине почти достигал ягодиц. Длинные светлые волосы Эммануэль были убраны наверх и подколоты бриллиантовыми заколками, а пухлые губы блестели от яркой помады вызывающего оттенка. Увидев ее в подобном наряде, Франческа повернулась к Энтони и, пустив в ход громкий театральный шепот, поспешила поделиться с ним своим мнением. «Твоя любовница похожа на уличную девку» — таков был ее приговор. В ответ Энтони только равнодушно повел плечами. Его бабка понятия не имела, как одеваются современные девушки. Сам он считал, что Эммануэль выглядит как воплощенная эротическая мечта любого мужчины, как живая «девушка с обложки».

— Ирма! — крикнул он во весь голос. — Ну-ка, живо сюда!

Повинуясь приказу мужа, Ирма появилась из спальни. Она была на двадцать лет старше Эммануэль, и сегодня это было особенно заметно. Когда-то Ирма была королевой красоты штата, веселой и беззаботной, но жизнь с Энтони превратила ее в бледную, напряженную, преждевременно увядшую женщину. Даже стильное черное платье и бриллиантовые серьги-капли не делали ее ярче или моложе.

Остановившись на пороге, она смотрела только на Энтони. На любовницу мужа Ирма даже не взглянула, что, впрочем, устраивало Эммануэль. В присутствии законной жены ей становилось немного не по себе, поэтому она старалась не обращать на Ирму внимания. Эммануэль догадывалась, что Энтони что-то задумал, но до поры предпочитала ни о чем не расспрашивать. Пусть забавляется, если ему охота, лишь бы это не коснулось ее лично.

— Сними серьги! — грубо приказал жене Энтони. — И отдай их Эммануэль.

Ирма не ответила, но в ее глазах вспыхнула ненависть, которую она даже не пыталась скрыть.

— Снимай, кому говорят! — рявкнул Энтони. — Или ты хочешь, чтобы я с мясом вырвал их из твоих поганых ушей?

Ирма медленно подняла руки и сняла серьги.

— Отдай их Эммануэль, живо! — повторил Энтони. Происходящее явно доставляло ему удовольствие. — Теперь это ее серьги.

— Думаешь, мне жаль с ними расстаться? — проговорила Ирма сквозь зубы. — Да мне наплевать!

— Заткнись и отдай серьги Эммануэль! — зарычал Энтони. Оказывается, он не до конца сломил эту суку, и теперь ее сопротивление безмерно его раздражало.

Вместо того чтобы отдать серьги Эммануэль, Ирма швырнула драгоценности на пол, еще больше разозлив мужа. Вскочив с кресла, он метнулся вперед и с размаха ударил ее сначала по одной, потом по другой щеке. Его перстень с большим розовым камнем рассек кожу на скуле Ирмы, и из раны тотчас потекла кровь.

К счастью, именно в этот момент в гостиную вернулась Франческа, которая выходила к себе в бунгало. Окинув всех троих суровым взглядом, она мгновенно оценила обстановку и принялась орать на Энтони на итальянском.

Энтони смерил бабку мрачным взглядом, но попятился. Отступив к бару, он открыл дверцу и налил себе полбокала неразбавленного скотча. Ирма, не прибавив больше ни слова, вернулась в спальню, а Эммануэль подняла с пола драгоценности. Не могла же она допустить, чтобы они пропали!

Одним глотком осушив бокал, Энтони повернулся к любовнице, которая уже нацепила серьги и прохаживалась перед камином, покачивая головой, чтобы драгоценные камни заиграли. Увы, на ней бриллианты выглядели как стекляшки. Дешевые подделки, как и ее глупые, огромные груди.

Казалось бы, все при ней, подумал Энтони, глядя на Эммануэль. И все-таки чего-то не хватает.

* * *

Стоя в одном белье перед огромным зеркалом в туалетной комнате, Куки и Макс готовились к праздничному вечеру — красили ресницы, подводили губы и укладывали волосы.

— Можешь себе представить, она поселила Туза на другом этаже! — пожаловалась Макс и потянулась за баночкой с золотыми блестками. — Можно подумать, она мне не доверяет.

— Твоя мать — умная женщина, — лениво ответила Куки. — У тебя какая тушь, коричневая?

— Я что-то не пойму, на чьей ты стороне?! — возмутилась Макс, подводя глаза черным карандашом, что, по ее мнению, должно было придать ее взгляду зазывную томность.

— Я готова принять сторону каждого, кто поможет мне найти парня погорячее. Хотя бы только на сегодня, — ответила Куки и, схватив с полочки щипцы для завивки, занялась своими волосами.

— Думаю, в горячих парнях недостатка не будет, — усмехнулась Макс. — Я заглянула в список приглашенных. Там полным-полно молодых, подающих надежды актеров из Голливуда и окрестностей. Некоторые, как я слышала, просто-таки восходящие звезды!

— Правда? — восхитилась Куки и зашипела от боли — услышав столь потрясающую новость, она дернулась и прижгла щипцами кожу на голове. — Хорошо бы там был кто-нибудь типа молодого Уилла Смита. Он, конечно, уже немолод, но просто душка! Я его обожаю — он та-акой милый!