жители Ренна впали в жестокие раздоры. Город был защищен сильным гарнизоном и кольцом стен, но большинство населения было настроено против сдачи. Более знатные граждане призывали к сопротивлению. Командир гарнизона сопротивлялся до тех пор, пока не был пленен во время вылазки. Город оказал еще некоторое сопротивление, а затем сдался. Эффект от этого для дела Жана был волшебным. Сен-Обен-дю-Кормье, большая круглая крепость, построенная герцогами в конце XIII века для охраны дороги из Парижа в Ренн, пала, не оказав сопротивления. Город Динан, также открыл свои ворота. Теперь Жан владел всеми основными опорными пунктами восточной Бретани, за исключением Витре и Фужера, сильных крепостей, которыми владели враждебно настроенные дворяне и которые было разумно пока оставить в покое. В начале июля он вернулся в Нант.

Южное и западное побережья были захвачены в течение июля и августа. За исключением Ванна и Энбона, которые имели мощные оборонительные сооружения, города и гавани Бретани были защищены только рвами и палисадами или, в лучшем случае, старинными сеньориальными замками XII века. Эти места охраняли люди не имевшие приказов, растерянные и не уверенные в своей преданности. Ни один из них не оказал сопротивления, за исключением Ла-Рош-Перио (который был обойден) и Бреста (который был взят штурмом). К середине августа Жан де Монфор владел большей частью своего герцогства и, несмотря на отсутствие поддержки в бретонском истеблишменте, начинал выглядеть более сильным претендентом.

* * *

Филипп VI пассивно реагировал на эти события. Ход его мыслей нелегко проследить. Он, конечно, как и все остальные, предполагал, что Бретань достанется Карлу Блуа, но то, что он поддержит своего племянника, как только Жан де Монфор фактически вступит во владение герцогством, не было предрешенным фактом. До сих пор Жан был верным подданным короны. У него были сильные притязания с точки зрения закона. Перспектива вытеснить его силой не могла быть привлекательной. Более трех месяцев после смерти Иоанна III Филипп VI ничего не предпринимал. Первые призывы Карла о помощи были восприняты, согласно сообщениям, с холодным смущением[622]. На каком-то этапе, который невозможно определить, но, вероятно, в начале лета 1341 года, спор о престолонаследии был передан в Парижский Парламент, чьи взвешенные процедуры могли затянуться надолго. Мотивы Филиппа VI — предмет для догадок, но главным из них должно было стать непростое состояние отношений с Англией. В то время, когда Жан де Монфор занимал большую часть Бретани, перемирие в Гаскони уже нарушалось, и существовали все перспективы нового английского вторжения в Нидерланды.

На юго-западе произошли два события, которые показали хрупкость мира и незащищенность позиций французского правительства. Первое событие произошло в результате, казалось бы, мелкой ссоры между Филиппом VI и Хайме II, королем Майорки. Этот импульсивный арагонский государь управлял целым рядом территорий на средиземноморском побережье Франции. В некоторых из них он был суверенным монархом, но в других, включая крупное средиземноморское владение Монпелье, он был вассалом французской короны. Таким образом, в Монпелье Хайме II был в таком же положении, как Эдуард III в Гаскони, и он рассчитывал, что английский король поможет ему избавиться от суверенитета Франции. Насколько сильно он был воодушевлен, неизвестно. Осенью 1340 года его агенты посетили Эдуарда III в Генте, а в начале следующего года английские чиновники в Бордо договорились о проведении осторожных переговоров. В марте 1341 года Хайме II провел турнир перед большой толпой зрителей вопреки королевскому указу и прямому приказу королевского наместника в Лангедока. Один из оруженосцев Хайме II на коне покрытом попоной в английских гербовых цветах с криком Guyenne!, боевым кличем английского герцогства, проскакал по ристалищу. Вскоре после этого Хайме II отказался от подданства короля Франции. В этот момент лейтенантами Филиппа VI на юге были епископ Бове Жан де Мариньи и Луи де Пуатье, граф Валентинуа. Они начали стягивать войска к Тулузе в апреле 1341 года, а в июне силой заняли Монпелье[623].

В это время англичане захватили Бург, восполнив таким образом самые серьезные потери, понесенные ими в период между 1337 и 1340 годами. Этот захват, по-видимому, был частным предприятием трех членов семьи Ла Мотт, большого разделенного внутри себя клана, членов которого можно было встретить по обе воюющие стороны. В первую неделю июня 1341 года Ла Мотты набрали отряд из шестидесяти человек, что составляло менее половины гарнизона Бурга. Они прибыли под стену города со стороны реки на судне незадолго до рассвета. Два сообщника впустили их в город через окно здания аббатства Сент-Винсент, которое было встроено в оборонительные сооружения в самой слабой части городских стен. Оказавшись внутри, они подняли горожан на восстание и ворвались в цитадель. Гарнизон, был застигнут врасплох и оказался зажат между городскими стенами и цитаделью. Солдаты гарнизона находившиеся в городе были пленены, а те, кто находился в цитадели, успели закрыть ворота и вооружиться. Они отбились от нападавших и продержались еще три недели, прежде чем тоже были вынуждены сдаться. Командир гарнизона был обвинен французским королем в измене, но он вряд ли мог сделать что-то больше. Это было серьезное нарушение перемирия, которое, должно быть, произошло при попустительстве герцогского правительства. Оливер Ингхэм, несомненно, потворствовал этому. В итоге кастелянство города было передано Аманье де Ла Мотту, а главные действующие лица получили хорошее вознаграждение[624].

Этот инцидент продемонстрировал фактическую невозможность соблюдения перемирия, когда война между государствами накладывалась на множество частных войн. Местные дворяне, особенно с английской стороны, потеряли слишком много, чтобы устоять перед соблазном быстрого возврата потерянного: горстка людей, собранных на рассвете, телега, застрявшая в воротах, неосведомленный, недоукомплектованный, полусонный гарнизон, быстро побежден, и владения предков отвоеваны у давнего соперника или какого-то parvenu (выскочки), которому их недавно пожаловал епископ Бове. И не только владения предков. Английская практика выдачи пожалований на территории, которые еще предстояло завоевать, была приглашением нарушить перемирие, которое очень часто принималось. Падение Бурга стало сигналом к взрыву партизанских военных действий на границах Гаскони. Отряды лишенных собственности англо-гасконцев хлынули через Жиронду, чтобы грабить и жечь в Сентонже. Серьезные бои шли в Ажене, в долине Дордони вокруг Бержерака и дальше на север, вплоть до стен Периге. К концу июня 1341 года к партизанам присоединились правительственные войска с обеих сторон. Ингхэм поспешно собрал людей и 29 июля выступил в поле. Французские королевские лейтенанты объявили отказ на перемирия во всех южных провинциях. "Перемирие здесь ничего не значит", — писал один из них Филиппу VI[625].

В Англии правительство Эдуарда III медленно выходило из паралича, вызванного жестокой административной чисткой и конституционным кризисом. Парламент начал собираться 23 апреля 1341 года и заседал до последней недели мая. Король ловко отступил перед бурей протеста против его поведения в течение последних четырех месяцев. Он отказался от судебных комиссий и попытки