В то же самое время командующий Западным фронтом Жуков, после указаний начальника Генерального штаба Шапошникова, распорядился прекратить контрудар группы войск генерала Белова. От себя генерал армии добавил в самом начале: «В связи с невыполнением задачи группой Белова и положением на флангах фронта…»

Между тем на юге от Москвы также складывалась драматическая обстановка. 18 ноября 2-я танковая армия Гудериана (47-й и 24-й танковые корпуса, 53 и 43-й армейские корпуса, имевшие в своем составе около 650 танков) перешла в наступление. Действовавшая левее 2-й танковой армии 4-я танковая армия фон Клюге двинулась вперед, имея задачу форсировать Оку севернее Алексина и наступать на Серпухов.

Вспоминает Гудериан: «18 ноября при сильной поддержке авиации 47-му корпусу удалось захватить Епифань, а 24-му танковому корпусу — Дедилово. 19 ноября 24-й танковый корпус достиг Болохово. 21 ноября 53-й армейский корпус занял Узловую; 24 ноября 24-й танковый корпус занял Венев и подбил при этом 50 русских танков, 43-й армейский корпус медленно продвигался к р. Упа. Пока проходило это продвижение, 21 ноября в районе действия передовых частей 47 танкового корпуса появились опасные свежие силы противника — 50-я армия русских, в состав которой входили 108-я танковая бригада, 299-я стрелковая дивизия, 31-я кавалерийская дивизия и другие части. Положение снова стало серьезным».

Из дневника В.Г. Жаворонкова:

«16–17 ноября. Бои за Болоховку, за Дедилово, идет разведка противника на Богородицк. Небольшими группами идет просачивание в Рязанскую область.

18–19–20. Ожесточенные бои около Болоховки в направлении на Венев. Противник пытается двинуться на Сталиногорск. На этом направлении 239-я стрелковая, 108-я танковая дивизии. Первая из них дерется хорошо. Вторая, потому что командир плохой, а может, просто трус, — очень плохо. Ночью на 20 ноября был очень серьезный разговор с Аргуновым, начштаба 50-й, по поводу приказа о сдаче Сталиногорска. Удалось добиться отмены приказа вредного, по сути предательского. Драться было чем и было кому. Там было: 108-я танковая дивизия, полк НКВД (1500 человек), 8 орудий и 1500 человек бригады ПВО. А наступало 20 танков противника и 1500 человек вшивой пехоты»[9].

Итак, 24-й танковый корпус силами 17, 3 и 4-й танковых дивизий, полка «Великая Германия» и наступающей с юга 296-й немецкой пехотной дивизии охватывали Тулу с двух сторон, пытаясь овладеть ею. Впереди 24-го танкового корпуса и 53-го армейского наступала на Каширу боевая группа 17-й танковой дивизии, перед которой стояла задача захватить мост через Оку и воспрепятствовать подходу советских частей из Москвы. Вечером 20 ноября командующий 50-й армией А.Н. Ермаков, его штаб выехали из Медведки (пригород Тулы), объявив, что защищать Тулу нечем. («Нет сил, которыми можно было бы отстаивать город»).

Члены Тульского городского комитета обороны Жаворонков, Чмутов, Суходольский в ответ заявили, что уже 22 дня идут непрерывные атаки немцев на город, но в город ему не удалось прорваться и не удастся. Оборона города стала более стойкой и упорной, войска очень многому научились и ведут себя в боях мужественно, не уступая врагу. Ставка вовремя подкрепляет оборону, направляет новые дивизии, боевую технику, маршевые батальоны… У командования армии нет никаких оснований уходить из Тулы…. Члены Комитета обороны требовали этого не делать, настаивали на этом, заявляли, что партийное и советское руководство города и области Тулу не оставит и сдавать город врагу не будет. Несмотря на острый и напряженный разговор и обсуждение этого вопроса, командование 50-й армии уехало из Медведки. Не получив связи с командующим Западным фронтом Жуковым, в ночь на 21 ноября городской Комитет обороны отправил лично И.В. Сталину телеграмму: «Командование 50-й армии не обеспечивает руководства разгромом немецко-фашистских людоедов на подступах к Москве и при обороне Тулы. Поведение военного командования может быть характеризовано как трусливое, по меньшей мере. Просим ГКО, Вас, тов. Сталин, укрепить военное руководство 50-й армии».

И уже 21 ноября, во 2-й половине дня, член ГКО Маленков сообщил: «Ваша телеграмма товарищем Сталиным рассмотрена, просьба Ваша удовлетворена, к Вам завтра приедет новый товарищ, фамилию не сообщаю по понятным причинам».

Генерал армии Жуков тоже докладывал в Ставку, Сталину: «В 22 часа 22.11.41 г. командарм-50 тов. Болдин доложил, что Сталиногорск-2-й и ст. Узловая нашими войсками оставлены и заняты противником.

Считаем виновными в сдаче Сталиногорска-2-го бывшего командарм-50 Ермакова. 20.11.41 г. командующим фронтом был дан Ермакову приказ атаковать 21.11 противника в районе Сталиногорск-2 и Узловой силами стоявшей в районе Сталиногорск-2-й 108 тбр, 125 танковым батальоном, 239-й сд и удерживать занимаемое в то время частями положение.

Ермаков вместо выполнения этого приказа вопреки приказу фронта 21.11 в 22 час. 30 мин. за подписью своей, члена Военного совета и начштаба донес штабу фронта, что им намечено (приводим дословно): «108 тбр, 125 танк, бат. немедленно вывести в район Ясенок — Подлубное, Горбачи и ударом во фланг и тыл уничтожить Арсеньевскую группировку противника с выводом на реку Шать на участке Марьино, Прудки. 239 сд и 41 кд, продолжая удерживать рубеж Панково, Узловая, Хованка, Высотское, Смородино, Карачево, в случае наступления превосходящих сил противника отойти за рубеж Иван-озеро, Урванка, Сталиногорск 1-й, Донской, Дубовое, Карачево».

Военным советом фронта этот приказ Ермакова был немедленно отменен. Ермаков, член Военного совета и начальник штаба были лично об этом поставлены в известность, при этом им было указано на преступность этого плана операции, так как вывод 108 тбр и 125 танк. бат. из района Сталиногорска означал сдачу Сталиногорска врагу без боя. Ермаковым приказ фронта был принят к исполнению.

Сталиногорск и Узловая, несмотря на приказ фронта, сданы, а 108 тбр, 125 танк. бат. и 239 сд вышли примерно туда, куда указывалось в приказе Ермакова.

Все обстоятельства сдачи Сталиногорска и степень виновности отдельных лиц нами расследуются.

После взятия Венева противник вышел на Мордвес. 10-я моторизованная заняла Михайловск, 29-я мотодивизия — Серебряные Пруды. 25 ноября 17-я танковая дивизия подошла к Кашире. Передовые части уже находились в восьми км от города. Потеря Каширы открывала немцам прямой путь на Москву. Поэтому из-под Серпухова срочно выдвигается к Кашире кавалерийский корпус Белова. В ночь на 26 ноября конники начали занимать оборону на южных окраинах Каширы. Туда же подошла 112-я танковая дивизия полковника А.Л. Гетмана, из Зарайска перебрасывалась 9-я танковая бригада подполковника И.Ф. Кириченко. Здесь же 36-й и 127-й отдельные танковые батальоны, полк 173-й сд. Утром после краткой артподготовки кавалеристы во взаимодействии с подразделениями танков нанесли контрудар, отбросив противника к Мордвесу на 3–4 км и тем самым сорвали план немцев по овладению Каширой. К 30 ноября продвижение частей 2-й танковой армии (29 и 10-я моторизованные дивизии, часть сил 18-й танковой дивизии) в северо-восточном и восточном направлениях было остановлено, и они начали переходить к обороне. И все же наиболее неотложной задачей войск генерала Гудериана было овладение Тулой.