ПВО вышло в полном составе, что и ставилось основной задачей. Ну и дальше пошло очень годно. Полноценная дивизия прорвалась из окружения, база ВМФ не сплоховала. Я анализ ситуации глянул, там материалов по разборам очень много. Только у меня времени вечно не хватает на обстоятельное изучение. Но Василек прямо таки невозможное сделал. К сожалению, последний этап и обстоятельства его гибели Отделу неизвестны. Кстати, а где вы с ним пересеклись? Вы же в рабочем отряде воевали, а он был в штабе стрелковой дивизии.

— Мы были в группе спецсвязи «Линда-2». Ее Василек и создал. Можно сказать, прямо «на коленке» слепил. А потом, после прорыва из города, я Василька и девушку Линду хоронил, – с трудом сказал Серега.

Переводчик смотрел с некоторым ужасом:

— Ты? Но как такое совпадение…

— Я. Не один, конечно. Нас с машиной немцы отрезали, мы прорывались через поселок. Яниса еще раньше из города эвакуировали, раненого. А наша колонна уходила южным маршрутом, из отставшей с машиной группы только я и Стеценко живыми остались. Это наш водитель. В 43-м демобилизован по ранению, но жив. Можно проверить.

— Не дури. Я не про проверку. Я про совпадение. Так же не бывает. Хотя… как как-то сформулировала моя первая начальница: «все совпадения неслучайно случайны». Она слегка в мистику верит. В смысле, в существование необъяснимого, – попытался то ли объяснить, то ли оправдаться Земляков.

— Чего же не верить… наука наша еще далеко не все изучила, – пробормотал Серега. – Ты, это… запиши координаты захоронения. Мало ли…

Переводчик тщательно записал и предупредил:

— Вы это… никаких «мало ли». Мы обязаны доработать. Дел невпроворот. Я, между прочим, генерала Попутного давненько знаю. Он нас и на том свете может достать. Что тоже необъяснимый, но научный факт.

Ушел Жека работать в своем путанном будущем, которое «Там», остались штурмовые саперы работать «Здесь».

***

Давно уж вернулась «Линда» на «Большую землю». В службе, работе с учебной ротой и отсылках малых командировок промелькнул Новый год. Действовали уже за границей, участвовали в боях за Данцигскую бухту и Мемель. Дважды награждало командование отличившийся личный состав, второй раз лично генерал прибыл проведать. Сказал штурмовым саперам краткие теплые слова, прошел вдоль строя, пожимая руки – оказалось, в деталях помнит, кого за что награждают. Вот же память – истинно генеральская, в самом хорошем смысле этого слова. На командира «ЛИНДЫ» глянул с усмешкой:

— Самых талантливых мы традиционно обходим. Поскольку догадливость – тоже большой и отдельный талант. Так, Сергей Аркадьевич?

— Так точно!

Вечером Янис, получивший, как и многие саперы, очередную «Славу», сказал:

— У нас тут все генерала уважают. Можно сказать, любят. Но в отношении тебя вообще не понимают. Ждали, что Героя тебе дадут. Такое награждение, понятно, дело долгое. Но так нет же – опять обошли. Бойцы недоумевают.

— Можно подумать, я выгляжу обиженным и обойденным. У меня с генералом договоренность. Негласная. Но я в ней уверен. Только вряд ли это можно всему личному составу объяснить. Тут тонкие нюансы.

— Э, курад свидетель, я с вас, с начальников, начинаю сильно удивляться.

Вот по-настоящему удивился Янис, когда пришли письма, припозднившиеся из-за переездов автогруппы. Анитка, как обычно, написала сразу обоим, но сейчас длинно, особенно подробно и ярко, видимо, от прилива чувств и нахлынувшего вдохновения.

Семье Васюков дали квартиру. Нет, не еще одну комнату, не расширили, а дали совершенно отдельную жилплощадь! В размере трех комнат и кухни, на третьем этаже, окна на две стороны, есть балкон (правда, пока намертво заколоченный). Ровно в шести минутах пешком от Хвостова 1, где оставалась тетя Ира. Адрес – Бабьегородский переулок, это в доме, где булошная. Из двух окон квартиры – тех, что на улицу, виден Кремль, ну, только колокольню, но все равно. Кухня и малая комната – во двор, под окнами тополь, вид как в парке.

Анитка писала: «…Сели мы как пришибленные. Глаза вылупили. Слов нет. Как? откуда? почему? Нет, я потом стала соображать, сопоставлять. Но сначала прямо ошалела, вот совсем нафиг ошалела. И это прямо на Новый год. Еще и детскую открытку принесли для Дайны с Анькой, это вместе с ордером. Шутники. От такого подарка можно и сердечный приступ получить. Хорошо, что у нас с сердцами полный порядок…»

Помог с переездом знакомый майор тети Иры. Собственно, что там переезжать – взяли тележку у дворника, загрузили пожитками, и вперед! Разве что новый, купленный к торжественному случаю стол товарищ майор лично на высокий этаж затащил.

«…Пропиской и ордерами я занималась – я же самая бездельница, иждивенка-учащаяся. Отпросилась с уроков, пошла с утра. Оказалось, все уже сделано: вписаны мы все. Маме твоей разрешено проживание, отдельно про Яниса упомянуто. Новая такая форма оформления, очень нестандартная. И в жилконторе все вежливые-вежливые. Мне даже не по себе стало: будто не Замоскворечье, а непонятно куда меня занесло…»

— Это что – я теперь слегка москвич? – поразился Янис, перечитывая «свою» версию изложенных судьбоносных жилищных событий.

— Было бы странно полагать как-то иначе. Мы бы и без этих тонкостей обошлись, но теперь можешь жить в столице сколько угодно на самых законных обстоятельствах. Если что, так и Кира с Пашкой-Пыхом в квартире легко уместятся. Это же целых три комнаты, да на Хвостовом две комнаты остаются – полгорода в нашем распоряжении!

Да, новости были… просто сказочные. Но воевала «Линда» под Познанью, а тут особо замечательного ничего не случалось, скорее, наоборот. Яниса зацепило осколком мины – к счастью легко: три дня в санбате и вернулся в группу. Гвардии капитан Васюк сильно ругался на нехорошие обстоятельства и неосторожность, но тут дело такое… осколок – он же абсолютно бессознательный, всегда может человека найти.

В середине февраля «Линда» получила довольно странное задание – выделить группу для охраны и прикрытия. Такие задачи числились вовсе не по профилю штурмовой автогруппы, тем более, объект был назначен странный, но спорить с начальством не входило в привычки капитана Васюка. Выделил, возглавил лично – генерал Попутный такое решение одобрил.

Охраняли командующего фронтом – лично и персонально его. Понятно, и за штабом приглядывали, но основной объект был обозначен предельно конкретно. Почему так, отчего вдруг усиление и зачем именно саперы со своей броней – так и осталось загадкой. У командующего имелась