Kён коварно улыбнулся, протянул два пахнущих кошачьей мятой пальца к лицу девушки и, словно опытный гипнотизер, приманил её к паху.

«Урод… Как подло и грязно…» — невнятно произнеся это дрожащим голоском, Триана упоенно припала к пахнущему достоинству хозяина и давай нежиться об него носом, губами и щеками, вздёрнув попу повыше и мурлыча, как настоящая кошка.

Эфирные масла мяты подействовали на тигрицу, подобно феромонам вожака стаи, против которых она была бессильна. Кошка не могла сопротивляться своим инстинктам. Ей хотелось попробовать это на вкус, почувствовать, взять и принять в себя одновременно.

Cо стороны Лавра было в высшей степени подло воспользоваться этим методом, однако всяко лучше, чем принуждать тигрицу выполнять свои обязанности прямым приказом. Пусть винит только свои природные слабости — в конце концов она сама прилипла к его члену, а он как будто не при делах.

Вскоре платиновая грива волос Трианы полностью окутала предмет страсти. Она обхватила пенис холодными гладкими ручками и начала плавно дрочить его, словно игралась с мышкой. Белыми зубками девушка нежно покусывала его со всех сторон, проверяя упругость и пробуя на вкус, при этом игриво мурлыча.

Кён затаил дыхание. Она подбирается всё ближе к… Ощутив, как мягкие губки и язычок плотно обернулись вокруг головки и начали сосать, парень зарычал от кайфа. Как же хищница хороша во всех смыслах! Она воплощала в себе очарование неопытной человеческой девицы и игривость непоседливой кошки. Её полузакрытые веки и расширенные зрачки красноречиво говорили о том, насколько она увлечена процессом. Останавливать её совсем не хотелось. Если бы кошачья мята попала в руки тех Романовых, то они умерли бы от счастья, воплощая в реальность свои самые извращённые фантазии с такой невероятной красоткой.

«Hежнее, тигрёнок. Не спеши. Он никуда не денется.» — ласково простонал парень, заправив принцессе белоснежный локон за ушко и погладив по нежной щеке и тонкой шее.

«Мерзавец…» — невразумительно мурлыкнула Триана с членом во рту, упоенно его посасывая и виляя задом от удовольствия. — «Так нечестно…» — ей было так хорошо, как если бы она стала самкой желанного Фенрира и делала ему предварительные оральные ласки.

Кён был готов вывернуться наизнанку от удовольствия. Недельное воздержание с последующим минетом от тигрицы — явно не из числа тех событий, что с ним происходят постоянно.

«Xа-ах… Какая же ты хорошенькая… Ху-ух…» — Лавр, будучи больше не в силах сдерживаться, схватил Триану за затылок и натянул её тёплый ротик на член. Он воспользовался её узким нежным горлом, как мастурбатором, а она, судя по томному взгляду и утробному рычанию, была и не против.

Я хочу откусить это… Можно? Нет… А почему? Приказ… Какая досада! — принцесса из-за обильного слюноотделения часто сглатывала, этим, кажется, унося парня на небеса. Какой скотиной нужно быть, чтобы дразнить хищницу вкусной сарделькой? Хватает же наглости засовывать ей это лакомство почти в желудок! Тварь, а не хозяин…

Вскоре у Кёна от паха к затылку устремился поток эйфории, вызывающий негу и судороги во всём теле, в частности в члене. Яички поджались. Взрывная эякуляция напоминала, скорее, извержение молочного вулкана.

«М-м… хм… м-мр… хм…» — тигрица, блаженно прикрыв глаза, упоенно присосалась к аппетитному пульсирующему кусочку мяса, сглатывая выходящий оттуда деликатес. Хоть разумом она презирала семя и член человека, но душой и телом обожала и то и другое. Хотелось откусить эту соблазнительно дёргающуюся мышку во рту, хотелось пить эту восхитительную сладкую жидкость каждый день хоть литрами.

Кён расслабленно откинулся на спину, но не успел он перевести дух, как понял, что Триана и не думала останавливаться. Ну… А почему бы и не сделать несколько заходов?

Спустя пятнадцать минут, уже после третьего залпа, Кён задумчиво потер подбородок. Эффект от кошачьей мяты на Триане, среднем короле, уже должен был давно пройти. Неужели она делает минет по своей воле? Вошла во вкус и просто хочет полакомиться еще?

На лице парня отразилась понимающая улыбка. Как и предполагалось, хищница не сможет противостоять своей звериной природе. Тигрицу выдавало отсутствие нежности и игривости в поведении, отнюдь, она с закрытыми глазами спокойно посасывала ему член, пытаясь выудить своё любимое угощение.

Чертовски возбуждает! — подумал Кён, поглаживая девушку по голове.

18+)

Вдруг парень резко вскочил на ноги, этим встревожив Триану: «Быстро одевайся!»

Девушка будто вышла из транса, сердито сощурив золотистые глаза и гневно оскалившись: «Урод бесчестный! Больше ничего сказать мне не хочешь?!»

«Я сказал одевайся, дура!» — Лавр швырнул тигрице лифчик.

Тем временем в отель ворвалась немаленькая группа людей, среди которых с перекошенными от злости физиономиями шли те трое молодых Романовых и их отцы — старейшины.

«Медленная, как беременная черепаха!» — Кён рывком натянул на Триану дырявые трусики и, крепко схватив её изящную ладошку, спрыгнул вниз из окна и скрылся в тёмном переулке.

Тигрица по звуку шагов на первом этаже отеля поняла, что происходит. Она в очередной раз удивилась острому слуху хозяина. Опомнившись, девушка выдернула руку из ладони человека и надулась: «Урод бесчестный, обманом заставил меня делать такие грязные вещи!»

Кён фыркнул: «Да брось, тебе же понравилось. А под конец вообще во вкус вошла.»

«Я…» — Триана на секунду растерялась, забегав взглядом по сторонам. — «Я не хотела этого делать! Но раз уж начала, то было бы глупо…» — она внезапно замолкла. Говорить хозяину о том, что она поменяла своё мнение, как-то не хотелось.

Девушка почему-то упустила из виду тот переломный момент, когда желание испить вкусное семя хозяина пересилило отвращение от самого факта его, кхм, «добычи». Может быть, это произошло во время четырёхдневной голодовки? Или после недавнего минета? От воспоминаний о вкусной мясистой колбаски, елозящей по горлу, а затем густой порции лакомства, непроизвольно вырабатывалась слюна. Это гораздо приятнее, чем играться с языком человека, по крайней мере по итогу старания вознаграждаются. Неужели сёстры были правы в своих словах о том, что еда есть еда, главное — питательность, и против звериной природы не попрёшь? Нет! Будь это семя и мясная колбаска кого-либо другого, то она бы ни за что не стала этим заниматься! Тогда почему её интерес ограничен только хозяином? Может, дело в отношении к нему?

Кён погладил девушку по макушке: «У тебя пар из ушей идёт. Хочешь добавки?»

Триана приоткрыла губки, но сказать «ни за что» не смогла, вместо этого лишь тяжело сглотнула. Врать она не умеет, а если правда неприемлема, то придётся молчать.

«Ясно с тобой всё.» — усмехнулся