— Чарли Джей собственной персоной, но кто это с ним? Док Уолтауэр пришел поздравить. Право, он заслуживает некоторой порции аплодисментов.

Партридж поднялся со своего места, не обращая внимания, что все остальные по-прежнему сидят, хлопнул в ладоши и, стоя, аплодировал до тех пор, пока к нему не присоединились остальные. Новый и старый мэры улыбались и раскланивались во все стороны.

— И как же вам удалось разглядеть их в очках? В других случаях вы их снимаете? — поинтересовалась Грейс.

— Я и сейчас снял, — парировал Партридж. — К тому же всегда можно увидеть то, что хочешь, а?

— Старый вы греховодник, — засмеялась Грейс.

— Был, был в свое время, не отрицаю. Ладно, полагаю, можно и сесть. Чарли вон сел. Теперь кто-нибудь поднимется, минут пять будет говорить, не называя имени Чарли, потом споет ему такой дифирамб, будто это не живой человек, а мумия, а Чарли будет сидеть, слушать и впрямь как мумия. Потом встанет и будет говорить, говорить, говорить. Скромно. Удивленно. А мы будем сидеть на своих местах, думать и говорить себе, что если бы его сегодня не выбрали, это был бы величайший сюрприз во всей истории Соединенных Штатов — по крайней мере с тех пор, как мистер Хьюз проиграл выборы. И я-то уж точно скажу себе: «Чарли, если бы ты не был избран, я бы потребовал назад свои деньги». Грейс, если вы извините мое любопытство, сколько лично вам стоила скромность Чарли?

— Э-э, дайте подумать. Пятьсот долларов, потом еще пятьсот, потом двести пятьдесят. Итого тысяча двести пятьдесят.

— Ясно. Немного больше, — подмигнул он Грейс, — чем я пожертвовал на то, чтобы иметь хорошую власть. Ну, вы-то, Пол, приезжий, вас эти игры не касаются.

— Отчего же. Не забывайте, я в графстве Несквехела, да и в самом Форт-Пенне веду немало дел, так что тоже вложил несколько долларов.

— Интересно, сколько всего Чарли насобирал. А еще интереснее, побил ли он рекорд Уолтауэра по голосам.

— Наверное, завтра в «Часовом» прочитаем, — заметила Грейс.

— Конечно, но знаете, о чем я подумал? Почему бы нам всем не съездить туда, когда окончится действо? Сейчас мне надо отвезти домой миссис О’Коннол, а когда вернусь, наверное, начнутся танцы и можно трогаться в любой момент. Что скажешь, Грейс?

— А разве редакция работает так поздно?

— В день выборов, милочка, газеты по всей стране трудятся допоздна.

— В таком случае — конечно, — решила Грейс. — Я танцевать не хочу, а если другие решат остаться, пусть Брок будет за хозяина.

Пока Партридж отвозил миссис О’Коннол домой, Грейс и ее гостей удостоил персональным визитом Чарли Джей, речь которого отличалась выражением скромности, удивления и решимости одарить любимый город такой системой управления, которая будет даже еще более эффективна — если это, конечно, вообще возможно, — нежели та, что предложил его добрый друг и предшественник на посту мэра Джордж Уолтауэр, который попросил не предоставлять ему слова для выступления, но который (продолжал Чарли), безусловно, заслуживает самых горячих аплодисментов.

Чарли, раскрасневшийся от возбуждения, сел рядом с Грейс.

— По-моему, я побил рекорд Уолтауэра, — сказал он. — По крайней мере так считают в клубе.

— Мы едем в редакцию «Часового», — сообщила Грейс. — Данкан Партридж думает, что уже известны результаты. Не присоединитесь?

— Я бы рад, да не могу, Грейс. Я тут с женой, ее сестрой, есть и другие гости. — Чарли явно был доволен, что Грейс проявляет такой интерес к его избирательной кампании, и она решила не разочаровывать его упоминанием того, что поездка в редакцию — идея Данкана Партриджа.

Освобождая зал для танцев, убрали ковровые дорожки и столы, а дамы и господа тем временем разошлись по своим туалетам. Вскоре вернулся старый адвокат. Грейс и Пол встретили его в фойе. В зале «Пенсильвания» начиналось второе отделение вечера, выдержанное в стиле кабаре.

— Господи, это еще что такое? — ахнул Партридж.

— Это — что? — не поняла Грейс.

— Ну, этот адский грохот. Бум-бум-бум. Как там его, джасс? Или вроде джаз? А взгляни на публику.

— Это называется one-step, — пояснила Грейс. — Один шаг.

— One-step, говоришь? — пожевал губами старик. — На мой-то вкус, там как раз на один шаг больше, чем нужно. Ладно, может, одним-вторым-третьим-четвертым-пятым шагом двинемся в редакцию? Грейс, я оставил твою машину у входа. Мне вроде как велели убрать ее оттуда, но я сказал, что мы вот-вот уезжаем, нет, говорят, переставляйте. «Ах вот как?» — спросил я и без лишних слов вытащил ключ из зажигания и положил его себе в карман — твой водитель смутился, но про себя, кажется, был только рад. В общем, машина у подъезда, а ключ — вот он.

— Мистер Партридж! — рассмеялась Грейс. — Как же так, вы ведь у нас знаменитый юрист!

— Знаменитый не знаменитый, но в законах, дорогая, разбираюсь достаточно, чтобы разобраться с обыкновенным полисменом. Не беспокойся, все будет в порядке.

И действительно все оказалось в порядке, по крайней мере для Грейс, Пола, Данкана Партриджа и водителя. Лейтенант-полицейский любезно помог им усесться в лимузин, и они отъехали, даже не подозревая о том, что за ними выстроилась целая вереница из сорока машин.

Здание, в котором располагался «Часовой», находилось в районе, где первоначально планировалось построить гостиницу «Несквехела», но потом от этой мысли отказались. Пустынные улицы свидетельствовали о мудрости такого решения: сегодня День выборов, а в этом районе никто и ничего не празднует. Лишь двое железнодорожников с большими ведрами в руках были свидетелями того, как Грейс и ее спутники выходили из машины. В помещении на первом этаже, где находились массивная, из мореного дуба, стойка для приема рекламных объявлений и — позади нее — столы и различные принадлежности бухгалтерии, было темно, только тусклая лампа покачивалась перед входом. В коридоре сидел на кухонном стуле старик вахтер в фуфайке со стоячим воротничком, но без галстука. Он встал и посмотрел на пришельцев, всем своим видом изображая вопрос: что, мол, надо?

— Это миссис Тейт и мистер Райхельдерфер, а меня зовут Данкан Партридж. Мы хотели бы пройти в отдел новостей.

— Зачем?

— Миссис Тейт одна из владелиц газеты, — рявкнул Партридж.

— Ах да, конечно, миссис Тейт, — сообразил вахтер. — Что ж, пожалуйста, только много вы там не узнаете.

— А много нам и не надо. Нас только выборы интересуют. — Партридж отступил в сторону, пропуская спутников к лифту.

— Ну, Джей стал мэром, и вряд ли это кого-нибудь удивило. Смотрите не заденьте стенки, мадам. Мех можно попортить. Я только сегодня отполировал, еще не просохли.

Грейс с восхищением посмотрела на чисто отполированные металлические планки:

— Красота.

— Будет еще лучше, когда закончу. Половину кабины я убираю до обеда, вторую — после. То, на что вы сейчас смотрите, — послеобеденная работа. Еще не закончил. Если пробудете какое-то время, все будет блестеть. — Лифт остановился на втором этаже, но вахтер не спешил открыть дверь, ему явно хотелось продолжить разговор с Грейс. Партридж, однако же, сухо поблагодарив вахтера, положил конец этому словоизвержению.