ты бы не встал так рано для этого. Тебя обычно рано утром сложно поднять, а тут ты встаёшь сам рано утром в свой выходной. Это максимально странно! Но ладно. Раз ты сейчас спешишь, то беги к Глебу, а мы потом поговорим, – отец подмигнул сыну и прошёл на кухню.

Антон лишь недовольно поморщился в ответ, понятное дело, не испытывая ни малейшего желания делиться с отцом тем, куда он ходит и чем занимается. Но говорить ничего мальчик не стал, так как ему уже, правда, пора было срочно бежать. Заставлять семью Глеба долго ждать его подросток не хотел. Поэтому он быстро обулся, надел куртку и выскочил из квартиры.

– В этом мире каждый хочет быть счастливым,

Что такое счастье – не простой вопрос.

На лице улыбка даже в день дождливый,

Если счастьем душу вам согрел Христос.

Счастье – это если крик души услышан,

Счастье, если в душу небо снизошло,

Счастье, если знаешь, ты прощен Всевышним,

На душе легко и светло.

Иисус, Ты источник счастья

Иисус, лишь в Тебе покой,

Иисус, будь со мной в ненастьях,

Я счастливый только с Тобой.

Счастье, если верой ты Иисуса видишь

Счастье, если ты судьбу Ему вручил,

Счастье, если ты Христу навстречу выйдешь,

На земле жить будешь так, как Он учил.

Счастье, знать, что Он удержит над волнами

Счастье, знать осушит слезы Он твои

Счастье в обещанье Господа: «Я с вами,

Не оставлю вас во все дни», – пел хор.

Антон с Глебом сидели на третьем этаже, на балконе и слушали, как хор уже после служения репетирует. Сегодня подростки всё собрание просидели на балконе. Антону очень понравилось там сидеть. Была замечательная видимость не только кафедры и хора, но ещё и зала. А также всё было хорошо слышно. И самое приятное было то, что на балконе сидело не так много людей и никакие голоса, плач детей или что-то другое не мешало сосредоточиться на собрании. Ребята могли спокойно слушать проповеди и наслаждаться музыкой. А сейчас подросткам просто хотелось посидеть на балконе, понаблюдать за хором и поговорить. Они уже успели перекусить, и теперь надо было только подождать, пока освободится их руководитель и тогда начнётся подростковое служение.

– Красиво поют, верно? – не смог сдержать своей улыбки Глеб, наблюдая за хором. – Как я хочу скорее быть с ними!

– Да, очень красиво поют, – согласился Антон и, посмотрев на друга, тоже улыбнулся. – Будешь ты с ними. Осталось немного подождать.

– Для меня это едва ли не вечность, – вздохнул Глеб. – Я буду там петь, а ты будешь для нас какие-то картины рисовать для каждой нашей песни. Представляешь, как это будет круто?! – Глеб повернул голову к Антону. – Мы поём и за нашими спинами на проекторе отражается твоя картина, которую ты специально для этой песни нарисовал. Или можешь просто нарисовать картины и повесить их тут. Украсить наш домик! Можешь даже нашу Церковь нарисовать. Как же круто это звучит! Согласен?

– Ну, не знаю… – пожал плечами Антон. – Не уверен, что я хоть что-то из этого смогу….

– Ладно, согласен по поводу картин для каждой песни, я загнул, – кивнул Глеб. – Это слишком! Но вот для особенных собраний, когда у нас праздники, ты мог бы что-то красивое рисовать и помогать в украшении Церкви. И так, в общем украсить!

– Ну, не знаю… – продолжал сомневаться Антон.

– Да не сомневайся ты, – легонько толкнул друга в плечо Глеб. – У тебя огромный талант! И им надо как можно чаще пользоваться! Применять его, где можешь. А тут будь уверен, это оценят. К тому же это сам по себе труд, а труд в Церкви надо иметь. Помнишь, мы это обсуждали?

– Конечно, помню. Я подумаю.

– Обязательно подумай!

– Кстати, я сегодня, когда собирался на собрание, пересёкся с папой, – рассказал Антон.

– Да? – с интересом взглянул на друга Глеб. – И что он? Удивился?

– Конечно, удивился, – подтвердил Антон. – Начал спрашивать, куда я иду…. И они, кстати, заметили, что я часто стал в воскресенье куда-то ходить. Я же ведь раньше в воскресенье так рано не вставал, а тут вдруг начал рано вставать. Вот они и удивляются!

– Ну, так ты сказал ему куда идёшь? – спросил Глеб. – Рассказал?

– Нет, – отрезал Антон. – Во-первых, мне надо было спешить к вам, а этот разговор мог бы затянуться надолго. У папы точно было бы много вопросов, а у меня времени не было. А во-вторых, зачем ему это знать? Какая ему разница? Самое главное, он знает, что я с тобой. Остальное ему не к чему!

– А по мне ты мог бы ему сказать, – твёрдо проговорил Глеб. – Зачем это скрывать? Пусть знает!

– Наоборот, зачем ему это знать? Он как-то в Бога даже особо не верит. Мне кажется, ему это всё не понравится. Я думаю лучше ему об этом не говорить. Такое ему лучше не знать.

– «Такое ему лучше не знать»… – повторил за другом Глеб. – Звучит странно. Ты думаешь, твой папа больше об этом говорить не станет? Не будет спрашивать, куда ты всё-таки ходишь?

– Если честно я думаю, что не будет, – уверенно выдал Антон. – Хотя он сказал, что мы вечером, когда я вернусь, поговорим об этом. Сказал, что ему очень интересно знать, куда я хожу и чем так рано с тобой занимаюсь. Но мне кажется, что он про это забудет. Ну, серьёзно какое ему до этого дела? Раньше его никогда не интересовало, куда я хожу с Кирюхой и Михой и чем с ними занимаюсь целый день. С каких пор ему теперь этим интересоваться?

– Ну, если не поинтересуется больше, то ладно. Значит, так будет лучше, – вывел вердикт Глеб. – А, кстати, зачем твой папа так рано вставал? Ему что надо на работу? Сегодня же воскресенье.

– Ему надо было по работе съездить и какие-то срочные вопросы решить. Ну, это для него нормальное дело.

– Понятно. Хорошо, что у моих родителей такого нет. У них всё стабильно! – улыбнулся Глеб. – Ладно, я думаю уже можно спуститься вниз. Собрание вот-вот должно начаться.

– Да, пошли, – не стал спорить Антон.

Антон повернул ключ в замке и открыл входную дверь. Пройдя в квартиру и закрыв за собой дверь, подросток замер в прихожей и прислушался, желая понять, где родители. В гостиной играл телевизор и скорее всего родители были там же. Антон снял куртку, обувь и неуверенно пошёл вглубь квартиры. Мальчик очень хотел сейчас не попадаться на глаза родителям, чтобы те не начали говорить с ним и не задавали ему никаких вопросов. Хоть Антон и сказал Глебу, что уверен, что отец не станет возвращаться к этой теме, и не будет его опять спрашивать, куда он уходит так рано в воскресенье и чем занимается, подросток думал, что отец всё же вернётся к этой теме.