просто не мог остановиться на полпути. Это был тот азарт, которому я обязан всеми удачами в жизни и ради которого я жил. Все во мне трепетало от волнения, однако я знал совершенно точно, словно прорепетировал все заранее, как буду действовать в случае опасности. Передо мной был ясный план: захлопнуть дверь и всей тяжестью навалиться на ее ржавую ручку, потом крикнуть Танго, чтобы он подвел машину к самому порогу, в несколько прыжков выскочить из дома и забраться в машину, прежде чем дверь успеет распахнуться. Я с такой силой сжимал дверную ручку, что у меня вспотела ладонь. За дверью послышалось что-то вроде тихого царапанья, но тут же все стихло. Стараясь не отрываться от дверной ручки и дрожа всем телом, я быстро распахнул дверь, и в мозгу у меня бешено застучали сигналы тревоги — я увидел огромную львицу, склонившуюся над двумя новорожденными львятами.

Несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, мы смотрели друг на друга. К счастью, захваченный врасплох лев не проявляет особой храбрости. У него врожденный страх перед человеком, что, несомненно, используется в цирковых представлениях. Если лев не разъярен и не ранен, он даже на свободе старается убежать при виде человека. Эта львица была до того ошарашена моим вторжением, что страх победил в ней даже материнский инстинкт. Один гигантский прыжок — и львица выскочила в окно. Вокруг меня посыпались звенящие осколки стекла и обломки оконной рамы. А за окном поднялся невообразимый шум. Услышав крики и автомобильные гудки, я было подумал, что львица возвращается в дом и меня хотят предупредить об этом. Я быстро вошел в комнату с львятами, захлопнул за собой дверь и что есть силы навалился на нее. В это время на пол упала неясная тень, а через мгновение над подоконником показались коротко остриженные волосы Мардж. У меня отлегло от сердца. Потом я увидел ее в окно наподобие портрета, вставленного в разбитую раму.

— Идиот! — закричала Мардж. — Из-за твоих фокусов мы тут все чуть не посходили с ума! Ты что, не слышал, как тебя звали? Эта чертова львица чуть не угодила на крышу автобуса!

— Где она сейчас? — робко спросил я.

— Убежала в заросли. И при этом страшно торопилась, — сказала Мардж. — Должно быть, здорово испугалась, увидев твою физиономию, — не без иронии добавила она.

— Поговорим потом, здесь нельзя оставаться. Львица каждую секунду может вернуться к своим детенышам, — сказал я.

— Детенышам? Каким детенышам? — удивилась Марджори.

В это время за окном послышался шум и над подоконником появились еще две головы. Я показал на крошечных львят, которые лежали, свернувшись комочком, тесно прижавшись друг к другу.

— Пожалуйста, папа, не отбирай их у матери, — попросила Кэрол.

В эту минуту раздался тревожный возглас Питера Клута, который увидел, что львица крадется к своему логову. Я вылетел в окно почти с той же скоростью, что и львица, и едва не врезался в автобус — так близко стоял он от окна. Тут я увидел, что Мардж и девочки не выходили из автобуса, и это намного уменьшало опасность. Говорили же они со мной через крышу, взобравшись на подставленные ящики. Как только я очутился в машине, дверца тут же захлопнулась. Теперь мы могли выдержать любое нападение. Впрочем, нападать на нас, кажется, никто не собирался. Мы увидели, что львица улеглась на опушке зарослей, окружавших дом, и стали наблюдать за ней, отъехав немного в сторону. Время от времени львица подымалась, выгибала спину и, оскалив зубы, делала несколько шагов по направлению к дому. Наконец, издав воинственный рев, она в два прыжка оказалась у дома и скрылась за дверью.

— Мама вернулась к своим деткам, а наш папа к нам. Все довольны, и можно трогаться дальше, — подала Марджори мудрый совет.

Я охотно с ней согласился и, откинувшись на спинку сиденья, вновь стал переживать все волнения этих десяти захватывающих минут.

Примерно через час мы уже сидели на западном берегу озера Иниатити и ждали, когда слоны придут на водопой. Кинокамеры стояли наготове, чтобы можно было сразу же начать съемку, как только животные покажутся на тропе. Мне говорили, что они всегда спускаются к озеру именно по этой тропе.

— Папа, — спросила Кэрол, — откуда ты знаешь, что слоны придут именно с той стороны?

— Сеньор Родрикес говорил мне, что они уже много лет ходят по этому пути. Почему же им теперь выбирать другой?

— Ну а если они все-таки придут с этой стороны? Ведь мы же не успеем убежать.

В это время в лесу раздался оглушительный рев, и мы услышали, как затрещали деревья на другой стороне озера.

— Детей надо отвести к машине, — сказала Марджори, подбегая к девочкам. — Эта полосочка грязной воды между нами и тем берегом — слишком незначительная преграда, чтобы остановить стадо слонов.

— Едва ли слоны станут переходить озеро, чтобы броситься на нас, — заметил я. — А если даже им и придет это в голову, мы всегда успеем погрузить все в машину и уехать.

Они не очень-то мне поверили, но все же решили остаться.

Когда стадо вышло из леса и растянулось вдоль берега, кинокамеры, которые я специально установил позади нас, заработали и стали бесстрастно снимать всю сцену вместе с нашими фигурками, в то время как мы бурно выражали свой восторг при появлении животных.

Зрелище было действительно необыкновенным — больше сотни слонов пришли на водопой. Когда они забрались в воду по колено, Танго, сидевший неподалеку от нас, вскочил и закричал:

— Мадам! Мисси! Идите к автобусу. Нельзя ждать добра от этих животных.

— Танго, — проворчал я, стараясь говорить потише, чтобы не спугнуть слонов, — ради Бога, сиди спокойно и не кричи. Если не шевелиться, слоны не обратят на нас никакого внимания.

Но было уже слишком поздно. На противоположном берегу, поодаль от воды, остановился огромный слон с одним бивнем. Другой его бивень, видимо, был сломан в битве, а может быть, просто не развился. Как только слон услышал голос Танго, его похожие на паруса уши приподнялись, хобот задрался вверх. Несколько мгновений слон стоял неподвижно, затем с ревом, от которого задрожали все деревья вокруг, ринулся в нашу сторону.

— Крутите камеры, — крикнул я ребятам и, повернувшись к жене и детям, сказал: — А вы сидите на месте.

Однако, когда этот гигант, рассекая воду, двинулся прямо на нас, они не выдержали и бросились к автобусу. Большеглазый Танго следовал за ними по пятам. Я вскочил на ноги и стоял до тех пор, пока разъяренный слон, добравшийся уже до середины