В Райзинге Изабелла устроилась с большой роскошью и жила богатой и разнообразной жизнью, проводя время «с полным удобством». У нее был свой мажордом, казначей, сенешаль, сокольничий (Уильям Лэйкенхэм), хирург (мэтр Лоу-ренс), рыцари, егеря, конюхи, тридцать три служащих, исполнявших обязанности писцов, секретарей и помощников, восемь фрейлин, несколько девиц и множество слуг низшего сословия.

Изабелла регулярно устраивала приемы. Эдуард III навещал ее два или три раза в год — иногда вместе с королевой Филиппой и принцем Эдуардом. Когда король собирался задержаться надолго, его домочадцы обосновывались поблизости, в месте под названием Торнденс, которое автору не удалось идентифицировать. Король или его дворяне привозили с собой труппы менестрелей, чтобы развлекать компанию. В другое время Эдуард поддерживал связь с Изабеллой с помощью писем и посылал ей отборные лакомства и редкости — свежую дичь, копченое мясо вепря, соколов, пару попугайчиков-неразлучников, бочки гасконских вин и бочонки осетрины.

Неподалеку располагался городок Бишопслинн — видимо, принадлежавший когда-то епископу (ныне Кингслинн — то есть Королевский Линн). Его обитателей часто вынуждали снабжать королеву-мать деликатесами за свой счет, и это заставляет предположить, что алчные инстинкты Изабеллы никуда не делись. Эти дары включали вино, мясо, лебедей, бочки осетров, рыбу тюрбо (камбалу), сельдей, миног, хлеб, ячмень и свечной воск; часть всего этого перевозил ее слуга Пьеро. В 1334 году королева вытребовала из Линна восьмерых плотников, чтобы подготовиться к предстоящему визиту короля и принца Эдуарда. Помимо всего прочего, ей отходила четвертая часть таможенных пошлин из Линнского порта. Отношения между замком Райзинг и Линном не отличались особой сердечностью, и между горожанами и многочисленной челядью королевы нередко вспыхивали ссоры. Можно представить, что добрые горожане вздыхали с облегчением, узнав, что королева-мать на время перебралась куда-нибудь в другое место.

В своем уединении Изабелла проводила много времени, охотясь с гончими или соколами, читала рыцарские романы, которыми страстно увлекалась, слушала игру своих менестрелей, собирала святые реликвии (к примеру, у нее было кольцо, изготовленное святым Дунстаном) и заботилась о спасении своей души. У нее были шкатулки, доверху наполненные драгоценностями, певчие птицы и множество чудесных соколов.

Спустя какое-то время запрет на передвижения был снят, и начиная с 1332 года она несколько раз совершала паломничества в церковь Богоматери Уолсингемской в Норфолке. Она останавливалась и в других имениях, например, в Элтемском дворце и в усадьбе Хеверинг-эйт-Бауэр, хотя в Лондоне ее видели нечасто. Никогда более она не давала ни единого повода для скандала. Ее реабилитация окончательно завершилась, когда было предписано везде и всюду в королевстве упоминать ее имя при богослужении вслед за именами короля и королевы.

На первых порах ее пребывания в замке Райзинг Изабеллу регулярно навещал врач. Мэтр Понтио де Куртроне прежде состоял в числе медиков Эдуарда II, и король поручил ему присматривать за Изабеллой. Но в 1333 году его отправили в отставку, назначив пенсию в 100 фунтов в год, каковую бейлифы Норвича были обязаны доставлять ему на Пасху и в Михайлов день, «до тех пор, пока длятся дни его жизни, за великие услуги, оказанные королеве-матери». Мы можем, по всей видимости, сделать вывод, что какое бы недомогание ни мучило Изабеллу, к этому времени она уже избавилась от него.

Разумеется, она была более чем способна сама заниматься своими делами. Когда вассалы из ее лесных угодий в Мейклсфилде донесли королю, что местные бейлифы убивают ее оленей и рубят ее деревья, Эдуард ответил: «Покажите сию жалобу королеве, ибо ее совету следует внять». А когда возникла необходимость вернуть деньги, которые полагалось выплатить еще во время ее правления, он направил своих советников к ней за консультацией. Ее имя часто фигурирует как имя свидетеля в государственных документах, а в 1337 году король дал ей разрешение распоряжаться своим имуществом по собственному усмотрению и завещать его тому, кого она сама выберет. В 1348 году она ловко сумела защитить свои интересы, настояв, чтобы ее управляющие могли занимать судейские должности и «оберегать и охранять наши права и то, что нам принадлежит». Все эти действия никоим образом не могут быть действиями женщины, страдающей от приступов душевной болезни.

* * *

Эдуард не переставал преследовать убийц своего отца. В декабре 1332 года Герни был вновь выслежен и арестован королевским агентом, на этот раз в Неаполе, и йоркширский барон Уильям, лорд Твенг, был послан отконвоировать его обратно в Англию. 13 февраля Эдуард направил Бернарда де Пинсоля с кораблем в Байонну, чтобы тот привез Твенга и Герни обратно в Англию. Но путешествие на север из Италии было долгим, и в пути Герни заболел. Твенг делал для него все, что мог, купил одежду, обувь и удобную постель, нанял двух врачей, чтобы они ему помогли, но Герни скончался в тюрьме Байонны, унеся с собой все свои тайны. Мьюримут, Бейкер и Уолсингем в один голос утверждают — совершенно безосновательно, — что его обезглавили во время плавания, дабы воспрепятствовать ему обвинить «магнатов, священников и прочую знать».

Король назначил награду за Герни живого или мертвого, поэтому Твенг забальзамировал труп и поплыл с ним назад в Тайнмут, высадившись на берег в начале июля. Место погребения тела неизвестно, но Твенг, чтобы отчитаться перед Эдуардом в Бервике, отправился на север верхом, взяв с собой эскорт из тридцати человек и нескольких моряков с корабля, предположительно для того, чтобы они могли подтвердить его рассказ. Он встретился с королем 6 июля и оставался у него в течение 13 дней.

Почему Эдуард III пошел на все, чтобы выследить и поймать предполагаемого убийцу своего отца? Вероятно, потому, что Эдуард верил, что Герни был одним из тех, кто действительно совершил это убийство, и мог выдать ему имена и, возможно, местопребывание других участников, а также обстоятельства, при которых убийство было совершено. Он мог также подтвердить или оспорить историю, рассказанную Беркли. По этой причине Эдуард желал допросить его, прежде чем удостовериться, что тот получил заслуженное наказание.

* * *

В 1333 году король выплатил Саймону Бери, ректору школы королевских стипендиатов в Кембридже, 10 фунтов в качестве компенсации за книги, которые когда-то подарил им Эдуард II, а Изабелла потом конфисковала.

В октябре того же года Эдуард, встав во главе английской армии, одержал победу над шотландцами в битве при Хэлидон Хилл. Младший сын Изабеллы, Джон Элтемский, которому к этому времени исполнилось семнадцать, командовал передовым отрядом. После этой битвы Дэвид II и королева Джоан были отосланы встревоженными шотландскими лордами во Францию, где Филипп VI предоставил им безопасное убежище в Шато-Гайар в Нормандии. Именно там в 1315 году была убита Маргарита Бургундская. Дэвид и Джоан прожили там семь лет, пока Шотландией управляли регенты.

1 декабря, оказав влияние на папу римского, Адам Орлитон был переведен из Вустера в Винчестер, богатейшую епархию Англии. Эдуард III пришел в ярость и обвинил Орлитона в соучастии в убийстве Эдуарда II. Епископ возразил, что он невиновен, и поскольку для его осуждения недоставало свидетельств, он был оправдан и позднее вновь оказался в милости. Он успел зарекомендовать себя в качестве дипломата, но ослеп и умер в 1345 году.