– Клод, – воскликнула она испуганно.

– Что такое?

– Мне кажется, нас нашли…

Клоду пришлось нагнуться, чтобы расслышать её севший от страха голос. Раньше они встречались с врагами на более-менее пустынной местности, где была возможность ускользнуть, а в такой толпе и передвигаться еле удавалось.

Она продолжала оглядываться по сторонам. Клод теперь присоединился к ней и тоже настороженно осматривался, но ни он ничего не замечал, ни она больше не видела рыжеволосую голову убийцы. Она уже было подумала, что ей померещилось, как, посмотрев налево, совсем близко наткнулась на злые глаза Хью.

Беа закричала, но этот крик не помог ей. Проворно прыгнув к ней, Хью вонзил кинжал куда-то в район ребер. Колени её подкосились. Резкая боль, прошедшая по всему телу, была настолько сильной, что она почти тотчас же потеряла сознание.

Аньес опустила голову на сложенные руки и застонала от бессилия.

Сегодня она была в ветхом домике одна. Мальчик Эрик всегда пропадал где-то целыми днями, а его мать умерла за несколько недель до того, как Аньес здесь поселилась. Около месяца назад ещё останавливался брат Эрика на пару дней, но и он уже давно уехал.

Аньес оглядела серые стены, немытый пол и потолок в паутине. Здесь было грязно и холодно. Эрика это не трогало. Его не трогало и то, что в матрацах уже давно завелись клопы, а по ночам к ним порой наведывались крысы. Для Аньес же это было сущим кошмаром. Первые несколько дней она вообще не могла уснуть, потому что её то и дело кусали клопы или пугали красные блики от глаз крыс и шуршание их хвостов по полу. Она с радостью ушла бы от Эрика, вот только идти было некуда, поэтому и оставалась здесь.

И даже учитывая то, что Эрик не требовал от неё платы за проживание, деньги уже испарились. Почти все они ушли на еду. Она ходила каждое утро на рынок, покупая там свежее молоко и стряпню, но вскоре её уже начало тошнить от однообразного и скудного питания. Тогда она не выдержала и стала покупать мясо и овощи.

У неё не осталось ничего, кроме кулона Дерби, который она хранила до последнего, обдумывая, во сколько ей обойдётся его продажа. Кулон на вид выглядел совсем просто, однако то, что он принадлежал Дерби, наверное, делает его ценным. Так что тот человек, которому она решит его продать, должен дать ей немалую сумму за вещь, принадлежащую графу. С другой стороны, он может решить, что она украла этот кулон.

Аньес вздохнула и потёрла глаза. Всю ночь она не спала, обдумывая, что ей делать дальше. Даже если удачно продаст этот кулон. Оставаться жить здесь, в этом ужасном доме с клопами и крысами? Её передёрнуло. Она больше не желала этого терпеть.

Иногда у неё мелькали мысли, что она могла бы вернуться в Рочестер. Возможно, всё, что случилось, было лишь недоразумением… Чарльз просто не успел предупредить её о продаже дома в Лондоне, а исчез после их ночи любви по какому-нибудь важному делу… И, может быть, он вернулся позже, но не нашёл её… Может быть, он всё ещё ждёт её там, может быть, он даже искал её…

Однако она слышала, что вроде бы король Джон собирается вскоре осадить Рочестер, и это её останавливало. Если она вернётся, а Чарльза там снова не окажется или его дом тоже будет продан, а тут ещё и король Джон вместе с ненавистным Дерби войдут в город… это будет гораздо хуже, чем ночи с клопами.

Но и оставаться здесь было бессмысленно. В конце концов, она не какая-нибудь нищая горожанка, она – дочь рыцаря, возлюбленная виконта… даже король положил на неё глаз. А она влачит жалкое существование в этом месте! Нужно было как-то вернуть себе достойное положение. Но как? Она была уверена, что встреть она сейчас Чарльза, всё бы решилось. Однако где был Чарльз? Как его найти?

Аньес достала кулон Дерби из опустевшего кошелька и вперилась в него взглядом. Зачем Дерби дал ей этот кулон? Может быть, как раз на такой случай… на случай, когда у неё ничего не останется, кроме него. Ей вспомнилась их давняя словесная перепалка. Она тогда сказала, что он будет последним, к кому она обратится за помощью, а он ответил, что будет единственным, кто поможет ей. Она усмехнулась, вспомнив это. Дерби как будто заранее всё знал. Знал, что она окажется совсем одна. Он говорил ей это и в тот памятный день на лугу Раннимеда. И не потому ли дал ей этот кулон? Как частицу себя…

Но это было слишком благородно для Дерби. Он её ненавидел. Быть может, он посчитал, что это унижение для неё – воспользоваться его даром. Но Аньес не чувствовала себя ни капли униженной, раздумывая, сколько денег выручит за эту вещицу. Так или иначе, но Дерби оказался прав: он, а вернее некая часть его, – последнее, что может ей помочь. Последнее и единственное.

Аньес сжала кулон в руке, затем спрятала его в кошель, и встала. На улице едва-едва накрапывал дождь. Она вышла и тут же обхватила себя руками в попытке защититься от пронизывающего ветра. Посмотрев в серое, беспросветное небо, Аньес уныло подумала, что такая погода продлится весь день.

Она направилась к знакомой ей торговой улице, а вернее к одному человеку, которого за прошедший месяц успела неплохо узнать, – продавца мёдом Саймона. Удивительно, но мёда она у него так ни разу и не купила, однако это не помешало им в какой-то мере подружиться. Однажды она просто подошла к его лавке, с грустью размышляя о том, как хочется чего-нибудь сладкого, но останавливая себя мыслями о необходимой бережливости, а Саймон ненавязчиво завёл с ней беседу о ценах, о погоде, о бытовых мелочах. И незаметно для себя они разговорились. А потом Аньес каждый раз, проходя неподалёку, заглядывала к нему. К её удовольствию, Саймон порой угощал её вкуснейшим мёдом, а иногда и вовсе приглашал на ужин домой. Аньес охотно пользовалась его добротой, правда, в его маленьком домике, где он жил вместе с женой, тёщей и тремя детьми, чувствовала себя немного скованно, ибо занимала и так небольшое свободное пространство.

Несмотря на непогоду, народу на торговой улице было довольно много. Аньес с трудом пробилась к Саймону, пару раз получив недовольные толчки и окрики из-за того, что лезет без очереди. Однако Саймон, заприметив её, подозвал помощника, чтобы тот заменил его место продавца, а сам втащил её под навес и отошёл вглубь лавки, где их разговор никто не смог бы услышать.

– И чего тебе в такую погоду дома не сидится? – спросил он, недовольно косясь на неё.

Аньес улыбнулась. Хоть Саймон и был не старше сорока лет и выглядел довольно моложаво, но она воспринимала его кем-то вроде дяди. И его забота её очень грела.

– Не представляешь, как часто я сижу дома в последние дни. Хотя ты прав, погода не для прогулок… Но мне нужно было узнать у тебя кое-что.

– И что же?

Аньес достала кулон и передала его в руки Саймону.

– Я бы хотела продать это, но не знаю кому.

Саймон поднёс кулон к глазам, внимательно рассматривая. Аньес не сомневалась, что Саймон ничего не понимает в таких вещах, но терпеливо дожидалась его вердикта.