— В мире мало что меняется, молодой человек. Гораздо меньше, чем хотелось бы реформаторам. — Кротов мягко улыбнулся. — Я, не поверите, даже знаю, о чем вы говорили с Администратором.

— Тогда я сплю. — Максимов устроился поудобнее и закрыл глаза.

— Только один вопрос, Максим. Что-то вас задержало?

— Змея дорогу переползла, — пробормотал Максимов, все глубже проваливаясь в сон. Еще несколько секунд он боролся с собой, но сознание угасало, как догорающая свеча. Лишь голос певицы, то причитающий, то захлебывающийся счастьем, удерживал его от полного забытья. Щелкнула клавиша магнитофона, голос пропал, сорвавшись на высокой ноте, и в тело ворвалась теплая волна, растопившая остатки воли.

Когда Инга внесла поднос с ужином, он уже спал беспробудным сном. Под глазами проступили темные тени, морщинка, рассекавшая лоб пополам, стала еще глубже.

— Не будите, — прошептал Кротов, собираясь укрыть Максимова пледом. — Пусть сойдет первая усталость. А то он, не разобрав со сна, перестреляет здесь всех. — Он глазами показал на руку Максимова, уютно устроившуюся поверх открытой кобуры. — Часок поспит, потом можно будет перевести наверх.

Инга поставила поднос на стол.

— Вы идите, Савелий Игнатович, я его посторожу.

Кротов замялся.

— Берегите его, — сказал он шепотом. — Вы не представляете… Этому человеку цены нет.

— Я знаю, Савелий Игнатович. — Мягкая улыбка чуть тронула ее губы.

Кротов кивнул, на секунду его взгляд, задержавшийся на лице Инги, сделался жалким, как у брошенной собаки. Он передал Инге плед и, шаркая тапочками, стал подниматься по лестнице.

* * *

Срочно

т. Салину В.Н.

Сделка состоялась. По сообщению источника «Кукушка» объект «Дикарь» прибыл в адрес.

После посещения адреса объектом «Ассоль» на нем введен усиленный режим охраны.

Владислав

За ночь ветер сбил остатки листвы с берез, только малинник еще горел темно-красной листвой. Вокруг блестящих от мороси стволов вился утренний туман. Траву побил утренник, редкие зеленые проплешины выделялись на желтом ковре лужайки.

Максимов сошел с крыльца и внимательно осмотрел участок.

«Бесполезно, — сказал он сам себе. — Даже если, не мудрствуя лукаво, попрут прямо от ворот, в одиночку их не удержать».

Он свернул за угол. Вдоль забора тянулись густые заросли крапивы, спутанные ветром в тугие снопы. Кусты шиповника вдоль забора топорщили темные ветви.

«Так, с флангов подобраться будет проблематично. — Он зашел за дом. — А тут сам бог велел».

Сосновый бор примыкал прямо к их участку. Забор из двойного ряда колючей проволоки надежным препятствием считать было нельзя.

Максимов натянул тонкую леску, один конец привязал к последнему столбу забора. Прошел вдоль колючей проволоки к противоположному углу участка, воткнул в землю принесенный с собой колышек. Скотчем прикрепил к нему запал от гранаты, развел усики на предохранителе, продел леску в кольцо и завязал узлом. «Растяжка» предназначалась для тех, кто попытается незаметно проникнуть на участок. Остановить не остановит, для этого надо было привязать гранату, но сигнал подаст. Можно будет сменить позицию, перенеся огонь в тыл.

Максимов присел на корточки, уперевшись спиной в темные трухлявые доски сарайчика. Достал из кармана сигарету, прикурил, закрыв зажигалку ладонью от резкого ветра.

«Гости будут непременно, в этом я не сомневаюсь. Все сроки вышли, давно пора нас гасить. Не Самвел, так те, кто подсылал сюда девочку с фотографом. И морпех со своей бригадой их не остановит. Если Гаврилов не дурак, а он далеко не дурак, то откупится, на время налета сняв охрану дачи. Ему, кстати, давно пора уносить ноги. Так, хватит мерзнуть, не фиг себя обманывать, в одиночку дачу не удержать». — Он последний раз затянулся и бросил окурок в траву.

В сарайчике послышалось сопение и какая-то непонятная возня. Максимов вскочил, выхватил из-под куртки пистолет. Бесшумно обогнул угол сарайчика.

Дверь, едва держащаяся на петлях, была приоткрыта.

Максимов медленно выдохнул, палец сам собой скользнул вниз, сняв предохранитель. Рванул дверь и резко присел, вскинув руку, держащую пистолет.

В полумраке, прошитом острыми лучиками света, врывающегося сквозь щели в стенах, едва разглядел груду хлама и султанчики сухой земли, ритмично вылетающие из-за ржавой бочки с продавленным боком.

— Не понял. — Максимов опустил руку. — Конвой, это ты?

Из-за бочки высунулась перемазанная землей морда. Пес рыкнул, но, узнав Максимова, радостно Заскулил, хвост забарабанил по железному боку бочки.

— Ты что тут окапываешься, а? — Максимов вошел в сарайчик, заглянул за бочку. — Ни фига себе! Подкоп был глубокий. Пес сам продемонстрировал это, нырнув в яму, скрылся в ней до хвоста, потом вылез, еще больше перемазанный землей.

Максимов на секунду задумался, вспомнил, что Стас закрывал Конвоя в сарае за то, что тот чуть не разорвал на куски Самвела. Очевидно, пес, наученный горьким опытом, решил заблаговременно оборудовать тюрьму подкопом.

— Ах ты умница! — Максимов потрепал пса по холке. — Только дурак входит туда, выхода откуда не знает.

Он вышел из сарайчика. Посмотрел на тыльную стену дачи. На эту часть участка выходило только одно окно — Ингино.

«Второй этаж, спрыгнуть труда не представляет. Рывком к сарайчику, переждать в подкопе, пока будут штурмовать дом, — и в лес. Галопом к железной дороге, прыгать на первый же товарняк. — Он еще раз осмотрел участок, вычисляя вероятные сектора обстрела. — Похоже, вариант! Если дадут шанс, я им воспользуюсь».

Максимов пошел вокруг дома, Конвой увязался следом, оставляя на побитой, инеем траве отпечатки перемазанных землей лап.

— Конвой, сторожи! — Максимов, повозившись с замком, открыл дверь в тир. — Сиди здесь. — Он оттолкнул морду пса, попытавшегося сунуть нос внутрь.

Стас, само собой, не успел сдать по описи свое хозяйство, слишком быстро приговорили и привели приговор в исполнение. Максимов в тот же день обшарил весь тир и сейчас не стал тратить время зря. Распахнул стальные дверцы шкафа. В ряд стояли три помповых ружья, карабин «Тайга» и обычная тульская двустволка. Выше на полке лежали семь пистолетов.

Максимов просунул палец в дырку от сучка на боковой доске, нажал на невидимую кнопку. Полка с ружьями отошла вперед, скрипнув несмазанными петлями. В нише за шкафом лежали более солидные средства: два автомата «Кедр», «Стечкин» с глушителем и АКМС-У, за укороченный ствол и бестолковость прозванный армейскими юмористами «мухобойкой».