Гость, слегка прочистив горло, подошел к ней:

– А вы споете со мной? Помнится, у нас хорошо получалось вместе.

Скажем прямо, Джо не блистала музыкальными талантами. Но даже если бы он предложил ей спеть целую оперу, она бы тут же согласилась и заливалась от души, не обращая внимания на мелодию и ритм. Впрочем, надо признать, она не очень испортила песню. Баэр пел как настоящий немец, с глубоким чувством, а Джо лишь тихонько подпевала, прислушиваясь к мягкому голосу, который несомненно обращался к ней одной.

Ты знаешь ли край, где цветет лимон?

Это была любимая строка профессора – ведь речь в ней шла о Германии. Но теперь он особо выделил другие слова.

Туда, ах, туда, я мог бы с тобой,

Любимая, вместе уйти.

Каким восторгом затрепетало сердце Джо. Ей хотелось сказать во всеуслышание, что да, она знает этот край и готова отправиться туда вместе с певцом, когда ему будет угодно.

Но несколько минут спустя певец, совершенно забыв о приличиях, устремил восторженный взор на Эми, которая надевала перед зеркалом шляпку. Просто до этого времени он не знал, что это «миссис Лоренс», Джо представила ее просто как «сестру». Лишь под самый конец Лори исправил положение, любезным тоном сказав на прощание профессору:

– Мы с женой очень рады знакомству с вами. Будем признательны, если вы посетите и нас.

Баэр, засияв от счастья, так горячо благодарил его, что Лори нашел его самым непосредственным человеком из всех, кого он когда-либо знал.

– Вынужден проститься, но охотно пришел бы еще раз, поскольку приехал по делам и пробуду в вашем городе еще несколько дней, – сказал, уходя, профессор, обращаясь одновременно и к миссис Марч, и к Джо.

– Я полагаю, что он умный человек, – высказался мистер Марч довольным тоном, когда гости разошлись.

– И к тому же добрый, – прибавила Марми, заводя каминные часы.

– Я знала, что он вам понравится, – только и сказала Джо и отправилась спать.

Перед тем как заснуть, Джо долго гадала, каким образом Баэр оказался в городе, и решила, что, видимо, его чествовали где-нибудь неподалеку, но он по скромности умолчал об этом.

Знай она, что в это время тот, о ком она думала, рассматривал у себя в комнате фотографию юной леди с копной пышных волос и непреклонным взглядом, – может, она и уяснила бы истинную причину его появления в городе, особенно когда он, погасив лампу, в темноте поцеловал портрет.

– Прошу вас, матушка, одолжите мне на полчаса мою жену? Дело в том, что прибыл багаж, я переворотил все ее парижские наряды – но нужная вещь так и не отыскалась, – взмолился Лори, войдя на следующий день в гостиную семейства Марч, где миссис Лоренс сидела на коленях у Марми, точно опять стала «крошкой Эми».

– Да, разумеется. Иди, моя девочка. Я и забыла, что у тебя теперь есть другой дом, – Марми поцеловала холеную руку, украшенную обручальным кольцом, как бы прося прощения за неделикатность.

– Простите, что вас потревожил, – продолжал извиняться Лори, – но без этой женщины я все равно что…

– Флюгер без ветра, – подсказала Джо, видя, что он затрудняется подобрать подходящее сравнение.

С возвращением Тедди и появлением в городе еще одного человека к Джо вернулась прежняя живость.

– Да, вот именно. Эми все это время обращала меня на запад с небольшим, правда, уклонением к югу. Про восточный ветер я не слышал ни разу со времени моей женитьбы, а вот северный… Тут я тоже ничего не имею против, это здоровое и благотворное веяние. Не так ли, миледи?

– Пока я наслаждаюсь тихими днями, но учусь не бояться бурь и всегда дежурю у штурвала. Ты, верно, ищешь ту штуку, без которой трудно снять сапоги? Я угадала? Но почему для этого тебе понадобилось рыться в моих туалетах? Ах, мама, до чего же мужчины беспомощны! – проговорила Эми с важностью почтенной дамы, приводя тем самым в восторг молодого мужа.

– Вот устроитесь вы на месте – а потом? – спросила его Джо, застегивая на Эми плащ, как когда-то застегивала ее переднички.

– Если ты думаешь, что я буду бездельничать, то ошибаешься. Я уже вхожу в курс дел дедушкиной компании, и скоро он поймет, на что я годен. Словом, я начинаю быть мужчиной.

– А что намерена делать Эми? – поинтересовалась у него миссис Марч, довольная тем, что Лори проявляет энергию и решительность.

– Сначала мы совершим массу визитов и поразим всех своими шляпками, а потом станем поражать город великолепием и гостеприимством нашего особняка. Надеемся собрать под своей крышей общество, которое окажет влияние на мир в целом. Вы к этому готовы, мадам Рекамье[24]? – спросил Лори, добродушно поддразнивая Эми.

– Поживем – увидим. И не шокируй мою семью своими прожектами, – заметила Эми, думая, что прежде ей надо стать хорошей женой и хозяйкой, а салон пока подождет.

«Счастливые!» – с легкой грустью подумал мистер Марч, которому все труднее становилось погружаться в своего Аристотеля.

– Я верю, они будут счастливы, – в ту же минуту сказала миссис Марч уверенным голосом лоцмана, который благополучно привел корабль в назначенный порт.

– Да, Эми создана для счастья! – Джо вздохнула, но тут же заулыбалась, увидев в окно, как Баэр нетерпеливо дергает калитку.

Когда приспособление для снятия сапог благополучно отыскалось и Эми занялась развешиванием своих рисунков, Лори подозвал ее к себе:

– Я кое-что хочу вам сказать, миссис Лоренс.

– Милорд?

– А ведь этот приезжий намерен жениться на нашей Джо.

– А вы что-то имеете против?

– Вообще-то он славный малый в прямом и переносном смысле слова, вот только хотелось бы, чтобы он был помоложе и побогаче.

– Ну, Лори, не привередничай! Женщины не считаются с возрастом, когда любят. И никогда не выходят замуж из-за денег, даже если поначалу намереваются это сделать.

– Да, мне как-то приходилось слышать от одной девицы, что она собирается поступить именно так. Ты, кажется, раньше почитала своим долгом сделать выгодную партию, но почему-то остановила свой выбор на таком никчемном человеке, как я.

– Фу! Не говори так. Я и не думала о твоем богатстве, когда говорила «да». Мне иногда хочется, чтобы ты был беден, – тогда я показала бы всем, как сильно я тебя люблю. – Эми, умевшая быть очень величественной в свете, но очень ласковая дома, стала всячески заверять его в своей искренней любви. – Скажи честно, тебе никогда не приходит в голову, что я осталась такой же корыстной? Если ты в это продолжаешь верить, то разобьешь мне сердце. Знаешь, если бы ты был просто перевозчиком на Женевском озере, я с радостью согласилась бы всю жизнь грести с тобой в одной лодке.