— Шабна! — тяжело дыша, крикнул он. — Шабна, это ты?

Она дважды кивнула головой и скрылась внутри экспериментального корпуса. Сергей поднялся по ступенькам и оглядел входную дверь. Ценное оборудование из лабораторий давно было вывезено, в здании оставались лишь списанные и непригодные приборы, но, тем не менее, перед отъездом он лично проверил и опечатал все помещения. Теперь же кодовый замок был взломан, а железная дверь слегка приоткрыта.

«Ее искали в лесу, а она все это время пряталась здесь. Счастье, что девочка жива, но как же ей удалось сломать замок и проникнуть в здание?»

В коридорах ничего не изменилось, лишь с обветшавших стен начала осыпаться штукатурка. Печати и замки на дверях лабораторий первого этажа сохранились в целости, но, поднявшись по лестнице, Сергей застыл на месте — его личный кабинет был открыт настежь. Он вошел внутрь и сразу увидел Шабну — она стояла, прижавшись к стене, и глаза ее странно поблескивали.

Внезапно за спиной Сергея раздался звук, напоминавший грозный рык зверя. Он отшатнулся, глянул назад и чуть не упал — согнувшись чуть ли не вдвое, в дверях стояла самка йети. Первым чувством Сергея при виде нее было удивление.

«Как же ей удалось пройти по коридору и не прошибить потолок? На четвереньках что ли?»

Шабна бросилась к йети. Та опустилась на пол и обняла девочку, словно стремясь защитить ее кольцом своих рук. Глаза Сергея и великанши встретились — во взгляде йети он читал настороженность, хотя явной угрозы в них не было.

— Шабна, детка, ты спряталась здесь от плохих людей? Их уже нет, не бойся, маленькая! Тебя везде ищут, ты помнишь меня? — ему казалось, что малышка не понимает его слов, однако нужно было с ней говорить, и он говорил: — Я дядя Сережа, муж твоей тети Халиды, помнишь тетю Халиду?

Он протянул к девочке руку ладонью кверху, но не двинулся с места, чтобы не раздражать йети. Неожиданно Шабна заговорила.

— Это Бажу, — сказала она, погладив выпуклую грудь самки, потом высвободилась из кольца огромных рук и смело подошла к Сергею. — Пойдем, мне нужно тебя к нему привести.

— К кому привести, куда? — но он послушно последовал за девочкой в смежную с его кабинетом лабораторию, а йети, не вставая, ползком переместилась следом за ними — в комнате с низким потолком ей было легче всего передвигаться именно таким образом.

На огромном столе шириной с полкомнаты лежало странное существо, напоминавшее помесь человека и дельфина. Подойдя к нему, девочка нежно коснулась руки, напоминавшей плавник.

— Это Вацако, — сказала она, — сын Бажу. Ему всего три года, а он уже больше меня. Он такой умный, даже Бажу его слушается!

«По-аварски Бажу — тетушка, Вацако — братец, — вспомнил Сергей, — так она их зовет, потому что была с ними все это время. Понятно, что у Шабны не хватило бы сил сломать замок на входной двери, только йети могли это сделать — здесь, в моей бывшей лаборатории, они спрятали свое дитя-мутанта. Несчастному Вацако три года, ясно, как день, что он — результат эксперимента мутировавших после Чернобыля bacteria sapiens».

Неожиданно Вацако зашевелился и, повернув к Сергею лишенную растительности голову, посмотрел на него зиявшим во лбу единственным глазом, покрытым блестящей, как серебро, пленкой.

«Ты прав, — сказал он, — уцелевшие после Катастрофы, неразумно противостояли природе, пытаясь выжить. Но теперь с этим покончено».

Сказал? Сергей не услышал ни звука, хотя понял все, что думал маленький мутант.

«Что это? Что это было?»

«Я воспринимаю тебя, ты воспринимаешь меня. Воспринимаешь так, как привычно твоему мышлению — словами и фразами».

В мозгу Сергея, налагаясь друг на друга, замелькали, замельтешили мысли.

«Только они могли наградить это существо такой способностью. Значит, я с самого начала был прав — они не погибли».

Показалось ему или нет, что Вацако мысленно засмеялся? Серебряный глаз насмешливо блеснул.

«ОНИ не погибли, наоборот, стали во много раз могущественней. Ты прав, именно ОНИ случайно создали меня в своих нелепых попытках противостоять природе и изменить наследственный код живых организмов. Известно ли тебе, что мы, кого вы называете йети, отдаленная ветвь человечества? Мышление йети в тысячу раз слабее вашего, но я, появившийся на свет в результате эксперимента, обладаю равной ИМ силой мышления, мне от рождения доступно вступать в контакт с любым разумом, и с каждым годом сила моя прибывает. За короткий срок я сумел постигнуть утраченное ИМИ после Катастрофы знание ИХ предков. Я не только вернул ИМ возможность прогнозировать будущее, но и подсказал идею континуума. Поэтому ОНИ считали меня своей величайшей Удачей — до того, как я воспротивился ИХ замыслам. Теперь мы с ними враги».

«Чего ОНИ хотят, что им нужно?»

«ИХ разуму тесно с вашим, ОНИ хотят уничтожить ваш мир, связав его жестким континуумом».

«Что это значит?»

«В свободном мире действует нормальный закон распределения случайных процессов. В мире же, жестко связанном континуумом, все детерминировано — каждое событие есть следствие предыдущего и причина последующего. ИМ достаточно будет активировать одну-единственную точку континуума, и человечество, слепо двигаясь по цепочке причинно-следственной связи, погубит свой мир».

«Мысль непредсказуема, — возразил Сергей, — поэтому в разумном мире абсолютно жесткий детерминизм невозможен».

«В истинно разумном — да. Но не в мире, где нет единого понятия об истинных ценностях, а жадность и жажда убийства одинаково сильны. ОНИ осознали, что попытка видоизменить природу даст ИМ крайне мало — особи с искаженной наследственностью не смогут воспроизвести себя в потомстве, даже если помочь отдельным экземплярам выжить. Когда ваш мир погибнет, на его останках ОНИ создадут новый, ибо люди уже не будут ИМ мешать».

«Как они будут действовать?»

«Используя тех, чьи организмы когда-то стали приютом для ИХ прибывших из далекой галактики предков. Кто-то из вас помогает ИМ строить континуум, кого-то, чей поведенческий вектор создает ИМ препятствия, ОНИ уничтожают».

«Почему именно мы?»

«ОНИ слились с вами еще до Катастрофы, ИМ доступны ваш орган мышления и ваш наследственный код».

«На каком этапе они находятся?»

«ОНИ эволюционируют быстро, и строение цепочек становится все более сложным. Твое погибшее дитя первым могло ИМ воспрепятствовать, ибо она услышала ИХ пробуждение. Цепочка была элементарно проста — создание ситуации, гнев и жажда мести, рука, нанесшая удар».

«Боже мой, Таня, девочка моя!»

«Я был тогда еще очень молод, только увидел свет, мне нравилось восстанавливать в своей наследственной памяти знания ИХ предков и делиться с НИМИ своими идеями. Прошло время прежде, чем я вступил с НИМИ в противоборство».

«Почему ты решил помочь людям?»