7 августа в Праге состоялось заседание Президиума ЦК КПЧ, на котором А. Дубчек, представив обе встречи как свою личную победу, ни словом не обмолвился о кадровых перестановках, оговоренных с Л. И. Брежневым. Более того, в итоговом коммюнике содержалась полная поддержка СМИ, игравших важную роль в деле продвижения демократических реформ. Естественно, все это не осталось без внимания Москвы, и уже 9 августа Л. И. Брежнев лично позвонил «Саше» и полюбопытствовал, почему не исполняются все договоренности, в том числе по МВД, Ф. Кригелю, Ч. Цисаржу и И. Пеликану. «Саша» стал опять юлить и ссылаться «на объективные трудности», и Л. И. Брежнев наконец-то окончательно понял, что тот просто водит его за нос.

Такое поведение А. Дубчека не было случайным, поскольку в тот же день с визитом в Прагу прибыл маршал И. Броз Тито. Лидер КПЧ очень рассчитывал на его поддержку, но умудренный опытом югославский лидер «порекомендовал Дубчеку не злить зря советское руководство и не портить отношения с другими странами — участницами ОВД». Между тем 13 августа состоялся очередной телефонный разговор Л. И. Брежнева с А. Дубчеком, где советский генсек уже более жестко говорил о том, что никакие личные договоренности с ним не выполняются, что буквально все газеты, в том числе «Литерарни листы», «Млада фронта», «Репортер» и «Праце», забиты антисоветскими статьями и карикатурами, что Ф. Кригель, Ч. Цисарж и И. Пеликан не сняты со своих постов и т. д. В конце этого долгого и трудного диалога Л. И. Брежнев прямо сказал, что если «вы не в состоянии решить все эти вопросы, то, мне кажется, ваш Президиум потерял всякую власть…» и все это создает «совершенно новую ситуацию…, которая вынуждает нас принимать новые меры». А. Дубчек прекрасно понял, о каких «новых мерах» идет речь, но тем не менее не протестовал, а, напротив, дважды заявил Л. И. Брежневу, что «если вы считаете, что нужно принимать меры, пожалуйста, принимайте их»[803]. Кстати, именно эти слова А. Дубчека тот же В. М. Фалин вполне разумно расценил как фактическое приглашение к вводу войск в Чехословакию, поскольку сам «Александр Степанович» уже реально не управлял ситуацией и не знал, что ему делать[804]. Неслучайно в самом конце разговора А. Дубчек, потерявший самообладание, расплакался и еще раз попросил дать ему шанс выполнить все договоренности Пленума ЦК. Однако это был очередной блеф. В своих мемуарах он прямо писал, что в разговорах с Л. И. Брежневым он морочил ему голову и сознательно тянул время, чтобы дотянуть до созыва съезда[805]. Хотя, как уверяют ряд авторов (И. М. Попов, С. Я. Лавренов), буквально накануне разговора с Л. И. Брежневым 12 августа на Президиуме ЦК А. Дубчек дословно заявил, что «если я приду к убеждению, что мы на грани контрреволюции, то сам позову советские войска»[806].

Тем временем 15 августа в Прагу прилетел новый румынский лидер Николае Чаушеску, который нарочито поддержал «пражских реформаторов», но сугубо по своим соображениям. Это обстоятельство ободрило А. Дубчека и Ко, но в Москве, напротив, было встречено с опаской. В результате 16 августа Политбюро ЦК под председательством А. П. Кириленко приняло проект нового письма Президиуму ЦК КПЧ, которое посол С. В. Червоненко должен был передать в руки А. Дубчеку лично в здании ЦК КПЧ в присутствии Д. Кольдера и А. Индры. Кроме того, ему было прямо предписано «при первой возможности» ознакомить «с его содержанием тт. Биляка, Кольдера, Индру, Риго, Барбирека, Пиллера, Капека и Швестку», чтобы А. Дубчек «вновь не утаил от Президиума ЦК сам факт переписки с Л. И. Брежневым»[807].

Между тем в Москве, по сути, завершались все мероприятия по проведению «военной акции» на территории ЧССР, подготовка которой началась сразу после отказа А. Дубчека приехать на Варшавский саммит. Правда, затем, после принятия «Братиславской декларации», они были остановлены и возобновлены только 13 августа. План предстоящей акции предусматривал как военную, так и политическую составляющие, последняя из которых, то есть мобилизация «всех здоровых сил в руководстве КПЧ», имела приоритетное значение.

В соответствии с решениями Политбюро ЦК, принятыми еще 19 и 22 июля, началась практическая проработка политических документов. И уже 20 и 26 июля были подготовлены две редакции «Декларации от имени Президиума ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике», а также «Обращение к гражданам ЧССР, к чехословацкой армии», которые должны были обнародовать сразу после того, как войска ОВД войдут на территорию Чехословакии[808].

Еще в середине июля по каналам КГБ на имя Л. И. Брежнева пришло письмо за подписью кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А. Капека, в котором он призвал советского лидера «оказать братскую помощь нашей партии и всему народу в деле отпора тем силам, которые создают серьезную опасность самим судьбам социализма в ЧССР»[809]. Л. И. Брежнев зачитал это письмо на одном из заседаний Политбюро, но все его участники сочли, что одного этого письма недостаточно для принятия важного военно-политического решения. Но уже 3 августа во время Братиславской встречи советской делегации было передано аналогичное письмо с просьбой о военной помощи, которое подписали уже 5 членов высшего руководства КПЧ: В. Биляк, Д. Кольдер, А. Индра, О. Швестка и А. Капек. Причем в этом послании было прямо указано, что «в связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вас о максимальной засекреченности этого заявления», поэтому и шлем его «лично для вас на русском языке»[810].

На сей раз, обсудив данное письмо, члены Политбюро ЦК КПСС приняли решение возобновить мероприятия «военного характера». Сначала вся эта работа проводилась под руководством первого заместителя министра обороны СССР и главкома войск ОВД маршала Советского Союза Ивана Игнатьевича Якубовского. Однако вскоре его сменил другой заместитель министра — главком Сухопутных войск генерал армии Иван Григорьевич Павловский.

17 августа 1968 года было принято Постановление Политбюро «К вопросу о положении в Чехословакии», где было сказано: «Учитывая, что со стороны КПСС и других братских партий уже исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору всем правым, антисоциалистическим силам, Политбюро ЦК считает, что наступил момент для применения активных мер по защите социализма в ЧССР и единодушно решает: оказать Коммунистической партии и народу Чехословакии помощь и поддержку вооруженными силами». 18 августа в Москву приехали В. Гомулка, Т. Живков, В.