litbaza книги онлайнИсторическая прозаКатаев. Погоня за вечной весной - Сергей Шаргунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 207
Перейти на страницу:

8 января туча как будто поредела. «Правда» напечатала статью критика Михаила Кузнецова (одессита по рождению) «Роман о советских патриотах». В целом книга Катаева была названа прекрасной, писателю (видимо, при переиздании) предлагалось сделать ярче и глубже отдельные сцены, связанные с партизанщиной. Заодно рецензент с презрением упоминал «усилия некоторых критиков» — ведь иной недобросовестный критик, «непомерно раздувая недостатки, имеющиеся в романе, по существу зачеркивает достоинства произведения». Полемика, казалось, затихала: статья в «Правде» — голос партии.

Не тут-то было. Внезапно обрушился град.

17 января судьбу романа должен был решать Комитет по Сталинским премиям.

Накануне и в тот же день опять в «Правде» (в двух номерах и оба раза на нескольких страницах) вышла статья все того же Бубеннова с серо-ледяным названием «О новом романе Валентина Катаева «За власть Советов»».

Сомнений ни у кого не возникло: одобрено на самом верху. Для верности сообщалось: редакция «полностью согласна с оценкой романа» и отмежевывается от предыдущей добродушной статьи Кузнецова — «неправильной» и «ошибочной».

Роман объявлялся негодным: «Чтобы это произведение вообще могло жить в литературе, его нужно подвергнуть коренной, решительной, глубокой переделке. Валентин Катаев не должен жалеть для этого ни времени, ни труда».

У публикации была особенная предыстория.

Писатель Николай Кузьмин, друживший с Бубенновым (даже сообщение о его смерти приснилось ему накануне того, как принесли газету с некрологом), пересказывал в мемуарах, будто тот безуспешно обошел редакции со своей «статьищей», но везде получил от ворот поворот, и тогда отправился к главным воротам — Боровицким Кремля, где вручил большой конверт дежурному офицеру. Дело было в пятницу, а в субботу позвонил главный читатель (Бубеннов запомнил звук звонка как особенный, режущий).

Сталин разделил недовольство Катаевым. Посоветовал напечатать рецензию в «Правде». Пожелал успехов.

«Что происходило с Бубенновым, нетрудно себе представить. «Голова, рассказывал Михаил Семенович, прямо-таки пылала!»».

Дальше звонок Маленкова, предложившего разбить статью на газетные подвалы. Через минуту звонил главный редактор «Правды» Михаил Суслов: просил спуститься к подъезду, редакционная машина выехала.

Вышла газета. Разразилась гроза.

Катаев раскрыл зонт. Уже 24 января «Правда» опубликовала его заявление: «Я согласен со справедливой и принципиальной критикой моего нового романа «За власть Советов», данной в статье М. Бубеннова на страницах газеты «Правда». Обещаю своим читателям коренным образом переработать роман. Считаю это делом своей писательской чести». Перед глазами был пример Фадеева. В 1947 году «Правда» разругала его «Молодую гвардию», обнаружив занижение роли партии в руководстве подпольщиками, что означало недовольство Сталина. Роман вышел в переделанном виде только в 1951-м.

Вскоре после публикации «правдистской» статьи, воспроизводил Кузьмин со слов Бубеннова, к нему «своей неторопливой державной походкой приблизился Катаев, протянул руку и, задержав рукопожатие, улыбаясь волчьей безгубой улыбкой, негромко, задушевным тоном произнес:

— Помни, Миша, что ты вынул у меня из кармана миллион!

И с прямой спиной проплыл к выходу».

Отмечу: и Катаев, и Бубеннов находились в одной редколлегии — «Нового мира».

Кстати, критику Бубеннова предвосхитил Шкловский, в 1948-м сообщавший Катаеву в письме: «Конечно, вся книга тороплива… Большой трактор, а пашет маленьким плугом… Ты прошел уже по выработанному штреку. И не пошел дальше».

Анатолий Рыбаков, называвший Бубеннова, автора романа о войне «Белая береза», удостоенного Сталинской премии первой степени, юдофобом и алкоголиком, приводил такую его характеристику, распространенную среди литераторов: «Белая береза, белая головка, белая горячка, черная сотня». (Добавим: Бубеннов был солдатом-минометчиком и «Белую березу» начал прямо на фронте.) В 1951 году в «Комсомольской правде» он выступил со знаменитой статьей «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?» («Нередко за псевдонимами прячутся люди, которые антиобщественно смотрят на литературное дело и не хотят, чтобы народ знал их подлинные имена. Не секрет, что псевдонимами очень охотно пользовались космополиты в литературе»), его в той же газете поддержал обычно отмалчивавшийся Шолохов («Не к лицу молодым литераторам стыдиться даже неблагозвучных фамилий своих отцов и праотцов»), в «Литературной газете» резко заспорил Симонов, в итоге кампанию затормозил Сталин, заметивший на политбюро: «Если человек избрал себе литературный псевдоним — это его право, не будем уже говорить ни о чем другом, просто об элементарном приличии… Зачем насаждать антисемитизм?»

Неприязнь же Бубеннова к Катаеву, по мнению Рыбакова, объяснялась просто: «интеллигентный, умеет писать, одесский акцент — личность сомнительная».

Юрий Трифонов, дебютировавший в 1950 году в «Новом мире» повестью «Студенты», вспоминал разговор с главредом:

«Твардовский сказал:

— Вы не думайте, что вы всех очаровали. Даже в нашей редколлегии есть люди, которые протестовали резко.

Я посмотрел вопросительно, перебирая в уме: кто бы это? Спросил:

— Бубеннов?

— Бубеннов! — строго и с нажимом произнес Твардовский. — Главный наш зоил. Мужчина серьезный, имейте в виду. Как он Катаева-то поставил по стойке «смирно»! Но мы с ним не посчитались. И вообще, я думаю, он у нас тут не загостится…

Твардовский угадал: Бубеннов продержался в журнале недолго, опираться ему было не на кого, Шолохов далеко, остальные члены редколлегии — Федин, Катаев, Смирнов и Тарасенков — стояли, конечно, за Твардовского. Заседания заканчивались руганью Твардовского с Бубенновым.

Александр Трифонович умел людей, которые ему были неприятны или которых он мало уважал, подавлять и третировать безжалостно: и ехидством, и холодным презрением, а то и просто бранью».

29 апреля 1950 года на Секретариате Союза писателей Бубеннов громил роман «Сталинград» («За правое дело») Василия Гроссмана, который готовил к публикации «Новый мир». Отпор дал Катаев, похвалив «великолепный глаз Гроссмана»: «Меня неприятно поразило, что товарищ Бубеннов не посоветовался с нами, беспартийными членами редколлегии, а бахнул во все колокола сразу. Зачем сразу писать Суслову?»

В те дни Валентин Петрович уже переписывал свое произведение по лекалам Михаила Семеновича…

Я не поленился сравнить оба варианта катаевского романа — раскритикованный Бубенновым и выправленный.

«Многое в романе производит впечатление нереальности, надуманности, фальши», — сообщал рецензент и переходил в атаку на «центрального героя»: «Трудно поверить, чтобы в городе могли называть Гавриком пожилого, почтенного человека, большого партийного работника, тем более что это уменьшительное имя, если им называют взрослого, иногда может приобретать не совсем хороший оттенок». Пришлось Катаеву заменить всюду легкомысленное Гаврик на Гавриил Семенович и «товарищ Черноиваненко», тем более основания были нешуточные. По утверждению Рыбакова (и об этом же Павел Катаев), Сталин сказал Бубеннову в телефонном разговоре: «Впечатляет место, где вы пишете о так называемом Гаврике. Правильно пишете. Гаврик по-русски — это мелкий жулик, мелкий мошенник. Встает вопрос — случайно ли такое имя, Гаврик, товарищ Катаев дал партийному руководителю? Не может быть такой случайности. Мне говорили, что Катаев — мастер литературы, может ли мастер литературы не знать, что такое означает на русском языке слово «гаврик»? Не может не знать».

1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 207
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?