Когда окровавленное тело капитана бесформенной массой повалилось на землю, оставшиеся Красные рыцари утратили боевой дух и начали беспорядочно отступать, и еще несколько их было убито во время бегства. Рыцари бросились к открытым воротам и устремились в Травяное Море, а люди Отряда Призраков подняли над головой оружие и издали громоподобные победные крики.

– Хватит орать, олухи! – заорал Хоррок. – Потушите наконец этот огонь и забаррикадируйте ворота. – Люди замерли на мгновение, уставившись на своего капитана. – Пошевеливайтесь!

И все разбежались выполнять его приказания.

Хаффен и другие воины подняли разрушенные ворота и с помощью копий заклинили в петлях, затем подперли их бревнами и обломками дерева. Несколько десятков человек по цепочке передавали ведра с водой, чтобы потушить горящие укрепления. Остальные повалились на землю в крайней усталости.

Хасим и Бронвин пробрались через залитый кровью двор к тому месту, где сидел все еще тяжело дышавший Хоррок.

– Это был всего лишь передовой отряд, – сказал каресианец.

Хоррок посмотрел на него с таким видом, как будто тот говорил о какой-то ерунде, но через мгновение слегка улыбнулся:

– Я знаю, но, по крайней мере, мы их ненадолго задержали. – Он поднялся и осмотрел укрепления и баррикады.

Бронвин видела, что лишь половина из них могла теперь обеспечить какое-то прикрытие и из-за пожара большой участок их полностью обрушился. Повсюду лежали тела убитых, и, несмотря на то что трупов ро было больше, чем трупов раненов, ее все равно потрясло количество погибших защитников.

– Мы не сможем удержать крепость, если они снова пойдут на штурм, – произнесла она, не успев обдумать свои слова.

– Это верно, – ответил Хоррок, – но им это неизвестно. – Он по-прежнему еще не отдышатся, но Бронвин увидела в его пронизывающих синих глазах стальную решимость.

– Если я хоть что-нибудь понимаю в Красных рыцарях, – заговорил Хасим, – а мне кажется, что понимаю, то я не думаю, что они рискнут еще раз напасть открыто. – Он указал на ворота, которые Хаффен со своими людьми поспешно восстанавливал. – Если ворота покажутся им достаточно прочными, они попробуют иную тактику. Рыцарям не нравится проигрывать в схватке, и они не рискнут снова вломиться в крепость.

– И что, они будут продолжать бросать в нас камни? – мрачно спросил Хоррок.

Хасим кивнул:

– Возможно. Но, скорее всего, они окружат город и попытаются уморить нас голодом. У них достаточно воинов для осады, и теперь им известно, что мы готовы сражаться…

– Вообще-то у нас есть один человек, совет которого мог бы нам сейчас помочь, – вмешалась Бронвин, имея в виду сэра Уильяма из Вереллиана.

Хоррок и Хасим с сомнением посмотрели на нее.

– Хоть он и пленник, но он рыцарь Красного ордена, Бронвин, – возразил Хасим. – Вряд ли он станет помогать нам советом.

– Верно, но у него есть понятие о чести. Я полагаю, он все-таки поможет. В любом случае он будет хотеть, чтобы погибло меньше людей. – Она подумала и продолжила: – По крайней мере, он сможет сказать нам, что они собираются делать дальше.

Хасим улыбнулся:

– Значит ли это, что ты не доверяешь моим познаниям в рыцарской тактике?

Какой-то человек принес Хорроку миску с водой, тот умыл окровавленное лицо и несколько раз тряхнул головой.

– Твои знания могут быть обширны, Хасим, но все же на самом деле ты не рыцарь, – сказал он.

Его люди сновали туда-сюда по укреплениям, собирали метательные топорики, ремонтировали то, что можно было быстро починить, уносили из двора трупы.

– Каресианец, будь другом, сходи за нашим пленником, – произнес Хоррок. – Найди Каменного Пса и возьми его с собой… и не снимай с рыцаря цепей.

Аль-Хасим не был раненом и тем более не принадлежал к Отряду Призраков, но он отправился выполнять приказ Хоррока, помедлив лишь мгновение. Бронвин следила за ним, желая убедиться, что Каменный Пес жив.

– Ты хорошо сражалась, госпожа, – неожиданно сказал Хоррок. – Ты вся в крови, на твоем щите вмятины, и ты еще жива… я рад.

– Фрейе пришлось один раз спасать мою жизнь… И это верно, я еще жива. А многие из твоих людей мертвы, – печально ответила она, будучи не в силах отвернуться от двора, заваленного изувеченными телами.

Фрейя и несколько подростков из подвала пересчитывали мертвых и уносили пострадавших в безопасное подземелье. К телам мертвых рыцарей относились с уважением, но убирать их было некуда, и их просто сложили в стороне и развели примитивный погребальный костер. Хаффен по-прежнему изо всех сил старался укрепить ворота. Деревянные платформы могли служить как площадки для швыряния топоров, но в качестве баррикад они были уже бесполезны.

– Тебе следует подыскать оружие подлиннее, – неожиданно обратился к ней Хоррок.

– Не поняла… что ты сказал? – переспросила Бронвин.

– Щит – это хорошо, но тебе ведь нужно и атаковать врага, а с твоим коротким щитом и короткими руками это не слишком удобно.

Бронвин рассмеялась, услышав это откровенное замечание.

– Ты когда-нибудь сражалась топором? – спросил он.

– Брат учил меня обращению с мечом, но мне не приходилось убивать до того дня, как месяц назад мы бежали из Канарна, – тихо ответила она. – Мне никогда и в голову не приходило, что мне придется убивать людей. На свете есть много других вещей, о которых стоит подумать.

Хоррок прищурил синие глаза:

– Я однажды встречал Брома. Хладнокровный каналья, насколько я помню. – Он улыбнулся. – И ты такая же. Большинство людей мучаются после того, как убивают в первый раз. Тебе хоть бы что.

– На кону стоит многое… мой дом, мой народ, честь моей семьи… – Она опустила голову. – Пока Канарн занят врагами, я не могу позволить себе быть чрезмерно чувствительной.

Когда Ланри отправился в свое ежевечернее путешествие в бывшую канцелярию лорда-маршала, только начинало смеркаться. Сэр Певайн предпочитал, чтобы священник приходил прежде, чем начиналась пьянка наемников. Даже с трезвыми было достаточно трудно иметь дело, но в пьяном виде они проявляли неуправляемую злобу. Ланри было очень нужно раздобыть еще воды и пищи. Люди Ро Канарна, которые оставались в своих домах во время битвы, страдали от голода. Наемники выключили насосы, подававшие воду в город, и пользовались контролем над распределением воды и продуктов для того, чтобы держать население в подчинении. Людям отказывали в самом необходимом, а сколько было тех, кто недавно лишился жилья и семьи…

– Фултон, поторопись, – обратился Ланри к бывшему содержателю таверны, который толкал тележку следом за ним. – Темнеет уже.

– А почему бы вам самому не толкать ее? – буркнул Фултон, на лбу которого выступили капли пота.