чтобы ослабить мою хватку. Лорен резко повернулся ко мне, но я пришел в себя и схватил его за воротник синей рубашки поло.

Я притянул его к себе:

— Ты больше не будешь меня игнорировать, Ло. Я не позволю тебе потратить еще один день.

Лорен тупо уставился на меня сверху вниз, поскольку был выше меня, и я почувствовал, что моя хватка ослабевает под его пристальным взглядом. Однако он не воспользовался своим шансом вырваться на свободу и уйти. Его бедра все еще были прижаты к моим. Я все еще вдыхал каждый его выдох.

— Не то чтобы это имело значение, — в конце концов сказал он, скривив губы, — но ладно. Говори то, что должен сказать. Мне нужно принять душ, — когда я несколько секунд молчал, он приподнял бровь. — Я слушаю.

— Я никогда не собирался выбирать Эмили, а не Брэкстон. Я никогда не собирался выбирать ее, а не тебя или Хьюстона. Мне просто нужно было время, чтобы самому это осознать, Ло.

— Почему я должен в это верить? Ты же сделал это в первый раз.

— Женитьба на Эмили не означала, что я предпочел ее тебе, Лорен. Она была моей девушкой. Ты был моим другом.

— Забавно, — парировал он, уставившись в стену позади меня, — поскольку помню, как умолял тебя не делать этого.

— Я думал, ты ревнуешь, — честно прошептал я, и он застонал, откидывая голову назад.

— Серьезно? — он сплюнул. — У меня были оргазмы, которые длились дольше, чем мои чувства к тебе. Это было увлечение, Рик, а не признание в любви. Я не хотел, чтобы ты женился на Эмили, потому что ты заслуживал лучшего, и я не имел в виду себя. Ты ведь знаешь, что она попыталась трахнуть Хьюстона через неделю после того, как вы поженились, верно? Он выбил из нее все дерьмо, а потом велел ей рассказать тебе, почему он это сделал.

Я удивленно уставился на него. К сожалению, это было даже не потому, что Эмили пыталась трахнуть моего лучшего друга. Это было потому, что я только сейчас услышал об этом.

— Она никогда не говорила мне об этом.

— Конечно, не говорила.

— Почему Хьюстон не рассказал? — я крепче сжал его, когда мне в голову пришла мысль, и притянул его ближе. Я не узнал резкости в своем голосе, когда заговорил. — Почему ты этого не сказал?

— Потому что я не люблю повторяться, — вежливо ответил он мне. — Я предупреждал тебя, какая она.

— Если бы ты рассказал мне, что она пыталась сделать, тебе не нужно было бы убеждать Кэлвина и Эмили переспать. Тебе не нужно было бы разрушать мой брак, чтобы получить то, чего ты хотел.

Лорен фыркнул. Было очевидно, что он не испытывал угрызений совести даже по прошествии стольких лет.

— Мне не нужно было их ни в чем убеждать, Джерико. Это должно было случиться независимо от того, оставлю я их наедине или нет.

— Вали нахуй.

Лорен прижался своим лбом к моему и закрыл глаза, когда моя хватка снова ослабла. Мне не нравилось, каким слабым он меня делал.

— Не притворяйся, что не помнишь, как это было, Рик. Трахаю я, а не ты.

— Почему ты это сделал? — наконец спросил я.

Та ночь приняла такой оборот, которого никто из нас не ожидал, но мы никогда не чувствовали необходимости делать это снова. Наша неприязнь друг к другу не позволяла возникнуть влечению. Очевидно, что-то изменилось с тех пор, как я почувствовал, что мой член становится тверже с каждым произнесенным им словом.

Лорен, должно быть, почувствовал то же самое, потому что резко выпрямился и оттолкнулся.

— А почему бы и нет? — бросил он мне.

Это было все, что он сказал, прежде чем исчезнуть в номере.

Я задержался в холле, просто уставившись в пол, мой взгляд был невидящим, а в голове пусто, прежде чем оттолкнуться от стены и направиться внутрь номера. Я не осознавал своего намерения или того, что искал Лорена, пока не обнаружил его.

Он был в одной из трех спален, которую застолбил, и стягивал через голову свое поло. Наши сумки все еще не привезли, а он был слишком требователен к уходу, чтобы пользоваться чем-то, кроме своего собственного дерьма, так что я знал, что у меня есть время.

— Я простил тебя, — огрызнулся я на него. — Почему ты не можешь простить меня?

— Потому что я оказал тебе гребаное одолжение и потому что ты сам это сказал. С Брэкс все или ничего, — Лорен без рубашки сидел на краю двуспальной кровати в одних джинсах и смотрел на меня. — Ты знаешь, каково это — знать, что я никогда не смогу сделать Брэкстон по-настоящему счастливой без тебя? Ты знаешь, каково это — знать, что я никогда не смогу быть по-настоящему счастлив без тебя? Ага, знаешь, — сказал он прежде, чем я успел ответить. — Но ты все равно собирался уйти, так что пошел ты на хуй.

— Он никуда не собирался уходить, — объявил Хьюстон, ворвавшись в комнату. — Судья уже рассматривал ходатайство его адвоката о расторжении брака до того, как Брэкстон нашла эти бумаги. Рик уже сделал свой выбор. Он выбрал нашу девушку. Он выбрал нас. И он сделал это не по принуждению, как думаешь ты или Брэкстон. Я бы никогда не сказал ей этого, потому что она не знает его прошлого, но ты знаешь. Перестань ныть, как будто ты все еще не простил его. Перестань притворяться, что ты не знаешь, почему ему было так тяжело. Если бы это был его ребенок, он бы хотел, чтобы у него было двое родителей. Он был готов пройти через ад, чтобы его ребенок не шел по жизни, задаваясь вопросом, почему его было недостаточно. Эмили никогда не была ебанным решающим фактором. Впрочем, я не обязан тебе этого говорить, потому что ты и так это знаешь. А теперь помиритесь, чтобы мы могли сосредоточиться на том, что действительно важно — вернуть нашу девушку. Снова.

Лорен уставился на Хьюстона, обдумывая его слова, но больше ничего не выдавая, прежде чем его взгляд метнулся ко мне. Он сохранял бесстрастное выражение лица, пока ему не наскучило смотреть, как я потею, и он не встал.

Я заставил себя не начинать второй раунд нашей драки, когда он спокойно исчез в ванной, не сказав ни слова и не показав, что мы до него достучались.

Все еще было неясно, действительно ли Лорен простил меня, поскольку он