Он покачал головой.

— Утро тем не менее чудесное. Нам пора, любимая.

Она, посмотрев на него, недовольно выпятила нижнюю губу, но подошла к Олдрику и положила руку ему на плечо.

Фиделиас поморщился, посмотрев на увешанного скальпами. Потом быстро повернулся, чтобы уйти, но Корд схватил его за лодыжку.

— Подожди. Умоляю, не оставляй меня здесь. Не оставляй на растерзание этим тварям.

Фиделиас остановился, но только для того, чтобы наступить человеку на пальцы, а потом устало зашагал прочь, призвав все навыки, которые позволили бы ему, Олдрику, и Одиане ускользнуть из полуразрушенной крепости незамеченными.

Они выбрались из пакгауза, и почти сразу же в него ворвалось с полдюжины вооруженных членов клана Лошади. Меньше чем через минуту они услышали крик Корда. Протяжный, полный ужаса, мучительный крик. Одиана опустила голову на плечо Олдрика и прошептала.

— Ты прав, мой повелитель. Утро действительно чудесное.

Тави проснулся в кровати в комнате Бернардгольда, которую использовали в случаях, когда в доме гостило много народа. Он ощущал себя усталым, ему хотелось пить, но если не считать легкого нытья в запястье, ничего не болело. Он пошевелил ногами и обнаружил, что лежит одетым.

— Не знаю почему, — услышал он голос дяди с соседней кровати. — Она склонилась надо мной, и я подумал, что она перережет мне горло. А она вместо этого заживила мою рану. Сказала, мол, не хочет, чтобы я истек кровью до смерти.

Судя по голосу, Амара хмурилась.

— Она хоть сказала что-нибудь еще?

— Да. Передать Исане, что они в расчете.

Тави сел и обнаружил, что находится в чистенькой, хотя и скромно обставленной комнате. Дядя сидел на соседней кровати; белые повязки закрывали его тело от верха живота и до подмышек. Он был бледен, плечи и половину лица украшали синяки, но, увидев Тави, он улыбнулся.

— Ну наконец-то. А то мы уж боялись, ты будешь спать до бесконечности.

Тави радостно вскрикнул и бросился обнимать своего дядю.

— Осторожнее, осторожнее, — усмехнулся тот. — Я нынче хрупкий. — Это не помешало ему самому крепко обнять Тави. — Рад видеть тебя, сынок.

Амара, на этот раз в женской одежде — рубахе и темно-коричневой юбке, тоже улыбнулась ему.

— Привет, Тави.

Он улыбнулся ей в ответ и снова повернулся к Бернарду.

— Но как? — спросил он. — Как ты остался жив?

— Одиана, — ответил Бернард. — Та самая водяная ведьма, которая напала на тебя тогда, в реке. Твоя тетка спасла ее от смерти у Корда. Она пряталась среди трупов под стеной. Она меня и спасла. И Линялого тоже.

Тави тряхнул головой.

— А мне все равно, кто сделал это, главное — с тобой все в порядке.

Бернард снова рассмеялся.

— В порядке, — согласился он. — Только я проголодался как волк. А ты?

В животе у Тави была какая-то тяжесть.

— Нет пока, дядя.

Амара повернулась к стоявшему на столике графину, налила чашку воды и поднесла ее Тави.

— Выпей-ка. Твое тело сильно обезвожено. Напьешься — и захочешь есть. Еще как захочешь.

Тави поблагодарил ее кивком и выпил. Рука его — та, которую сломал Фиделиас, — слушалась его неважно, и ему пришлось взять чашку другой.

— А ты как, тоже в порядке?

Она отозвалась усталой улыбкой.

— Жива. Так, несколько царапин. Заживет.

— Ты извини, — сказал Тави. — Потерял я тот кинжал.

Амара мотнула головой.

— Тебе не за что извиняться, Тави. Ты сразился с двумя мерзавцами, которые на двоих убили больше людей, чем любой другой из всех, кого я знаю. Ты просто храбрец. Так что нечего переживать из-за какого-то там кинжала.

— Но ведь без него Аквитейн выйдет сухим из воды. Ты ведь не докажешь теперь его вину, ведь так?

Амара нахмурилась.

— На твоем месте, Тави, я бы осторожнее выбирала слова. Если тебя услышит кто-нибудь не тот, тебя могут притянуть к суду за клевету.

— Но это же правда!

Она слабо улыбнулась.

— Без кинжала — нет. Без улик это только подозрения.

Тави нахмурился.

— Но это же глупо.

Амара рассмеялась неожиданно весело.

— Да, — согласилась она. — Но ты посмотри на это с другой стороны. Ты спас долину и массу расположенных на ней стедгольдов. Ты теперь герой.

Тави зажмурился.

— Э… Что, я?

Амара кивнула с совершенно серьезным лицом.

— Я вчера отослала свой отчет о событиях. Сам Первый лорд приезжает завтра, чтобы наградить несколько человек за отвагу.

Тави замотал головой.

— Не такой уж я и храбрый. И никаким героем я себя не ощущаю.

В глазах Амары заиграли веселые искорки.

— Ну, может, позже ощутишь.

В комнату ворвалась Исана в чистой одежде и белоснежном переднике.

— Тави, — строго произнесла она. — А ну в постель сейчас же!

Тави нырнул под одеяло.

Исана нахмурилась на Бернарда.

— И ты тоже. Бернард, уж ты-то знаешь: я строго-настрого приказала, чтобы мальчик не вставал с постели!

Тот виновато улыбнулся.

— Ладно-ладно.

Исана шагнула к брату и коснулась его висков.

— Гм. Ну, по крайней мере, здесь ты больше беспорядков устраивать не будешь. Вытаскивай свою ленивую задницу из постели и марш обедать.

Бернард ухмыльнулся и чмокнул сестру в лоб.

— Как прикажет целительница.

— Ха! Амара, ты себя нормально чувствуешь? Жара нет? А тошноты?

Амара с улыбкой мотнула головой и вежливо отвернулась, пока Бернард вставал, натягивал штаны и свободную рубаху. Двигался он еще немного скованно.

— Хорошо, госпожа Исана. Вы потрудились на славу.

— Отлично. А теперь уходите все. Мальчику необходим отдых.

Бернард улыбнулся и взъерошил Тави волосы. Потом подошел к Амаре и взял ее за руку. Курсор вздрогнула, взглянула на его руку и посмотрела ему в лицо. Она улыбнулась, и щеки ее порозовели.

— Ох, да идите же, — сказала Исана и шлепнула Бернарда по плечу.

Тот снова расплылся в улыбке, и они с Амарой вышли. Тави обратил внимание на то, что они не слишком спешили. И шли, почти прижавшись друг к другу.

Исана вернулась к Тави и положила пальцы ему на виски. Потом улыбнулась.