а где вымысел. Не полезешь же сейчас раскапывать арену в поисках захороненного Зампакто?

- Это так романтично, - с тоской во взгляде молвит девушка. – После смерти любящие все равно вместе.

Я поперхнулся. По мне это одна из самых мрачных историй Академии. И урок о глупости влюбленности. Но лучше об этом промолчу.

Мы оба сделали еще шаг и вздрогнули. Это было как мимолетное, но неприятное прикосновение наждака по коже.

- Барьер? – передернула плечами Касуми. – Кто его так поставил, слишком чувствуется.

- Может, ученик, - тихо ответил я, прислушиваясь к ощущениям.

Я так заболтался, что даже обычного звукового барьера не заметил. Более кривая версия, чем стояла над вип палатами лазарета Академии. Но если подумать, то размеры этого барьера в десятки раз больше, так что, возможно, он не такой уж и кривой. Просто свойства такие.

Я еще не так полон знаний, чтобы сходу понять все, что встречается. То, что я могу осознать для чего барьер – уже весьма неплохо.

- Идем.

Спустя минутку пешего хода и мы поняли, зачем он был нужен. Гул десятков людей ни с чем не перепутаешь. Мы близко.

Я бы пошутил, что мы открыли скрытую локацию, а ачивку не дали, но Касуми не поймет.

Мы вышли на открытое место, гул людей усилился. Оглядели вид.

- Невысокая, - оценила Касуми.

- Да.

Арена оказалась с трибунами, круговая и закрытая. Светлый камень, толстый и долговечный, как и везде тут. Судя по дорогам, входов несколько. Вот только высота подвела, не превышает высоты окружающих деревьев.

В целом, похожа на маленький стадион из более современных времен. Только крытой крыши не хватает и еще неизвестно, что внутри.

Я прикинул на глаз, глянув в сторону центра Академии.

- Знаешь, а ее ведь не будет видно даже из окон высших этажей.

- И смысл, когда все о ней знают, - пробурчала Касуми.

Я двинулся к открытому входу, подозреваю, одному из нескольких. Шагая, говорю:

- Знаешь, говорят, с глаз долой – из сердца вон. И работает. Все болтают, но кто сюда ходит? Судя по звукам, на обычных аренах народу намного больше.

- Это кто так говорит?

- Я, например, - пожал плечами. – Да и неважно, пошли…

Не успел договорить, как из входа, обращенного в нашу сторону, быстро выходят люди. Пара медиков с носилками, а на них стонущий человек.

- В сторону! – рявкнул медик.

Мы дали пространство. Побледневшая Касуми с ужасом смотрит на носилки, я тоже глянул. Лучше бы не смотрел…

Рыжеволосый мужчина с бандитским лицом, залитым кровью, протяжно стонет и пытается в бреду ухватиться за пустоту на месте правой руки. Торс исполосован так, будто его тигры рвали, бинты насквозь пропитаны кровью.

Глаз поврежден, руки нет, что с внутренностями еще не ясно, крови потерял много. Походный лазарет тут не в силах обеспечить нормальный уход, понятно, почему уносят.

Мы стояли и молча проводили взглядом уходящих медиков с носилками. Мужики несутся как носороги, а носилки как по рельсам, не дрогнут. Опытные ребята.

Картина вдвойне сюрреалистична из-за возбужденного гула людей с трибун Арены, там всем плевать на этого мужика.

Я про себя поклялся следить за тем, чтобы не закончить так же и не пихать руки под удар противника. Уверен, тот рыжий заигрался и попробовал ударить Хакудой, но не прокатило.

- Это было неожиданно, - тихо сказал я.

- И что с ним будет, как думаешь? – чуть дрогнувшим голосом спрашивает Касуми.

- То же, что и с пострадавшими на Практике в Мире Живых, - мрачно отвечаю я. – Калек не принимают в Готей 13. Запечатают реацу и выбросят в Руконгай. Если он оттуда.

- А потом?

- Я откуда знаю? – вполсилы возмутился. – Будет очередным бандитом. Каким-нибудь Одноруким Ясаку или Одноглазым Рыжим. А может, смирится со всем и пойдет дальше по пути Круговорота Душ. В любом случае, мы его больше не увидим, так что забудь и пошли уже.

Касуми только вздохнула и головой покачала, но быстро вернула хладнокровие. Она мало видела подобных кровавых вещей, понимаю, почему легко впечатлилась. Но мне понравилось, как быстро приняла и адаптировалась. Нет причитаний, нет слез и соплей, молодец. Она даже не отвернула голову, только взбледнула чуток.

Излишняя эмпатия для нас это недостаток. Больше шансов, что она не замрет, когда Пустой сожрет сослуживца и сама подставится по глупости.

В Касуми есть задатки и качества отличного шинигами. При этом адекватный и добрый человек. Дед бы одобрил.

Коридор разделился. Впереди тканевые шторки со знаком Четвертого Отряда. Нам точно не туда, мы откуда-то со служебного входа пришли.

Зато есть второй путь, лестница наверх, откуда слышен гул толпы. Туда и пошли и через пару пролетов оказались на трибунах. Такие же ступенчатые, как и везде, без отдельных мест.

Мне сразу не понравился запах, въедливый запашок крови, сырости и пыли, не смотря на ночной дождь. Аура кровопролития, боли и жестокости, кажется, въелась в камни трибун, как термиты в дерево.

Словно тут взбесились и устроили резню на трибунах. Не раз. И не два.

Сколько вообще стоит эта арена? Отделка выглядит новой, но сам камень под ней точно не таков. Я садиться не хочу, словно в лужу крови пытаюсь задницу усадить.

На других аренах Академии нет ничего подобного, там очень редко погибают или сильно страдают духовно пробужденные люди. Здесь же…

Примерные по противности для себя ощущения ловил только в разрушенном Пустыми квартале города Нуяши. Это уже кое-что говорит об этом месте. Эта Арена как вырезана из другого мира, настолько не подходит общей атмосфере Академии.

Может, тут скотобойня была, или камень с эшафота палача разобрали и сюда принесли.

Почему его еще не снесли к чертям, с такой аурой, я не понимал. Плевать? Или очередная закалка мокрых за ушами студентов?

Подстегивать к более жестокому спаррингу такая аура должна будь здоров. На нервы точно давит. Это не могло появиться само собой, чья-то задумка стоит за этим. Логика говорит, что я близок к причине.

Дед говорил, в его времена обучение было намного более жестоким и беспощадным к ученикам… Видя Арену, больше не могу принимать это за старческие бредни или шутку. Возможно, она как раз старый отголосок тех времен.

Одно скажу точно. В легенду о любви и дуэли я теперь точно не верю.

Вдохнув еще раз, я чуть не закашлялся, противно, но заставил себя привыкнуть.