— Я не знаю, — прошептала Розамунда.

— Неправда, знаешь! — рявкнул Логан.

— Ты действительно любишь меня, Логан Хепберн?

— Столько, сколько помню себя, Розамунда Болтон! Всю свою жизнь! И буду любить тебя всегда! — тихо, но твердо ответил Логан.

— Господи, не дай мне сделать глупость!

— Об этом мы успеем поговорить утром.

В следующее мгновение Розамунда вновь оказалась в кольце его сильных рук. Они вернулись в постель и неспешно стали ласкать друг друга, пока наконец Логан не овладел ею так осторожно, как будто имел дело с девственницей. Медленно-медленно он заполнял собой ее горячее молодое тело. Логан сдерживался изо всех сил и начал двигаться так же медленно и осторожно, пока сам не заметил, как его рывки сделались частыми и сильными, приближая их обоих к пику блаженства. После этого они долго лежали неподвижно, не размыкая объятий.

А потом Логан сообщил Розамунде, что завтра они поедут в Клевенз-Карн и поженятся.

— Конечно, в том случае, дорогая, если ты тоже этого хочешь, — с улыбкой добавил он. От этой улыбки у Розамунды внутри все таяло.

— Но я не могу постоянно жить в Клевенз-Карне, — сказала она. — Потому что я леди Фрайарсгейт.

— А я не могу постоянно жить во Фрайарсгейте. Потому что я лорд Клевенз-Карн.

— Значит, нам придется жить так, как живут аристократы, переезжая из поместья в поместье.

— А если наши страны не прекратят войну?

— Тогда тебе придется сидеть по одну сторону границы, а мне по другую! — шутя заключила Розамунда.

— Конечно, если мы не станем ввязываться в политику и позабудем об остальном мире за пределами Клевенз-Карна и Фрайарсгейта, то нас ничто не сможет разлучить.

— Какой ты умница! Кажется, я все-таки выйду за тебя, Логан Хепберн!

— А там сама не заметишь, как полюбишь? — с надеждой в голосе спросил лорд Клевенз-Карн.

— По-моему, какая-то часть моей души всегда любила тебя, Логан, — призналась Розамунда. — Но ты можешь не сомневаться в том, что я буду хорошей женой тебе и заботливой матерью твоему сыну.

— А я буду хорошим отцом твоим дочкам. Я помню их отца. Он был достойным человеком. Я буду не хуже его.

— А если у нас родятся дети, Логан?

— Они будут наследниками Клевенз-Карна.

— Значит, мы обо всем договорились, милорд. Но если тебе действительно хочется иметь детей, придется постараться изо всех сил! — игриво добавила Розамунда.

— Я уже неплохо постарался, миледи. Но пока ты этого не знаешь, ничто не помешает нам заниматься любовью каждую ночь!

Розамунда рассмеялась. Ее сердце пело от счастья. Да-да! Она снова была счастлива и нисколько не сомневалась, что с Логаном Хепберном будет счастлива до конца своих дней — что бы с ними ни случилось.

Они поженились не на следующий день, а через месяц, восемнадцатого октября, в День святого Луки. Обряд справили не в Клевенз-Карне и не во Фрайарсгейте, а прямо в горах, на том месте, где должна была проходить граница между Англией и Шотландией. Невеста стояла на английской земле, жених — на шотландской. Оба довольно улыбались, протянув навстречу друг другу руки. Небо над ними поражало своей синевой. Горы оделись в рыжий с золотом осенний наряд, но ветра не было.

Скромную церемонию провел приор Ричард Болтон с помощью отца Маты. Приглашенными гостями были Мейбл, Эдмунд и Том Болтон, Филиппа, Бэнон и Бесси Мередит, а также маленький Джон Хепберн. Когда обряд подошел к концу, лорд Клевенз-Карн усадил невесту на коня и пригласил всех к себе в замок на праздничный обед. Там, в большом зале, на исходе дня слуги Логана Хепберна провозгласили тост за счастье молодых. Весело пели волынки, и вскоре начались танцы. Джон Хепберн почти весь вечер не сходил с рук своей мачехи. Она время от времени гладила его по пушистым детским волосенкам и пыталась угадать, будут ли такие же темные волосы у того ребенка, которого она носит под сердцем.

Через восемь месяцев Александр Хепберн с громким криком появился на свет, к полному удовольствию его трех любящих сводных сестер и брата. Отец Мата крестил его во Фрайарсгейтской церкви. Крестными отцами были Том и Эдмунд, а Мейбл — крестной матерью. Филиппа Мередит наблюдала за обрядом, думая о том, что в последний раз присутствует на церемонии крещения. Через десять месяцев ей предстояло вернуться ко двору, чтобы стать фрейлиной королевы. Через десять месяцев она снова увидит свою подругу Сесилию Фицхью. Ей уже исполнится двенадцать лет. Вполне подходящий возраст, чтобы к ней относились как к невесте. Ее женихом мог стать Джайлз Фицхью или какой-то другой юноша, о существовании которого она пока не знала. С которым ей только предстояло познакомиться и в которого ей предстояло безумно влюбиться. Так, как ее мать когда-то влюбилась в Патрика Лесли.

— Жду не дождусь! — тихо проговорила Филиппа. — Жду не дождусь! — Она улыбнулась и стала мечтать о чудесной жизни при дворе.