трудно понять, что это такое – вражеские танки, идущие через горящие села и города, убитые мирные жители, сваленные во рвы, враг у ворот Москвы и умирающие от голода и холода люди в Ленинграде. У каждого из нас в той войне кто-то из родных погиб, кто-то был ранен. И для всех нас 9 мая стало святым днем.

Мы собрались вместе, чтобы отметить День Победы. Из здешних хроноаборигенов мы пригласили лишь Федора Федоровича Ушакова, Михаила Илларионовича Кутузова и Петра Ивановича Багратиона. Первых двух потому, что во время войны были учреждены ордена их имени, а Багратиона потому, что Сталин предложил учредить орден Багратиона, но в последний момент передумал. Орден сей изображал пятиконечную звезду, в центре которой помещалось портретное изображение грузинского князя. «Что-то не так здесь, – размышлял Сталин, – то ли князь лишний, то ли советская звезда». Дело решилось не в пользу князя, а награду назвали просто – орденом Славы. Но зато грандиозная операция лета 1944 года по разгрому группы армий «Центр» носила имя Багратиона.

Мы рассказали приглашенным о том, что за праздник мы сегодня отмечаем. Они были ошеломлены, узнав о том, что сто сорок лет тому вперед вся Европа во главе с Германией двинется на Россию. Враг пройдет огнем и мечом от границы до Москвы и Волги. Война будет продолжаться почти четыре года, и в ней погибнет более двадцати миллионов наших людей, причем гражданских лиц среди погибших окажется едва ли не столько же, сколько военных.

– Помилуй Бог, Николай Михайлович! – воскликнул потрясенный Кутузов. – Как такое случилось! Враг дошел до Москвы!

– Михаил Илларионович, – ответил я, – в нашей истории Наполеон Бонапарт, собрав огромное войско со всей Европы, в 1812 году вторгнется в пределы России. Он сумеет занять Москву и сожжет ее дотла.

– В самом деле?! – вскричал Кутузов. – А наша армия? Она что, не смогла защитить Первопрестольную? И кто командовал нашими войсками?

– Вы и командовали, Михаил Илларионович, – сказал я. – По вашему приказу после кровопролитного сражения под Москвой наши войска оставили город.

Кутузов остолбенел. Краска бросила ему в лицо, и он на время потерял дар речи. Ушаков покачал головой, а Багратион пробормотал под нос какое-то грузинское ругательство.

– Михаил Илларионович, – произнес я, – из той войны, которую народ назвал Отечественной, победителем вышел все же не Бонапарт, а Россия. И вскоре Наполеон сбежал из Москвы, начав отступление остатков своей Великой армии из наших пределов. Кончится же все в Париже, куда войдут победоносные русские войска. Правда, ни вы, ни князь Петр не доживете до полного триумфа над Бонапартом.

– И где же мне суждено погибнуть? – поинтересовался Багратион. Лицо его оставалось спокойным – как человек смелый, он не боялся смерти и не раз демонстрировал свое бесстрашие во всех сражениях, в которых ему приходилось участвовать.

– А погибнете вы, Петр Иванович, в 1812 году. Точнее, в том большом сражении под Москвой вы будете тяжело ранены. И рана эта сведет вас в могилу.

Багратион кивнул головой, дескать, смерть в бою – это смерть, достойная настоящего мужчины.

– Да, господа потомки, – наконец произнес Кутузов. – Удивили вы меня. Скажу только, что я готов сделать все, чтобы войны той Отечественной и вторжения неприятеля в Россию не случилось. Наполеон – полководец не из последних, и надо добиться того, чтобы он стал нашим союзником, а не противником. Как вы полагаете, Николай Михайлович, такое возможно?

– Думаю, что возможно. Во всяком случае, надо, чтобы государь сумел договориться с Первым консулом, который через пару лет провозгласит себя императором Франции.

– Я дрался с французами в Италии и Швейцарии, – задумчиво произнес Багратион. – Скажу прямо – вояки они неплохие. Если они будут союзны нам, то вряд ли кто-нибудь в Европе попытается начать с нами войну.

– Знаете, господа, – подал голос Ушаков, – после поражения под Ревелем англичане наверняка попытаются взять реванш. Причем сражаться они с нами будут на море, потому что у них нет армии, которая бы могла противостоять нам или французам. Вряд ли они найдут союзников в Европе. Во всяком случае, таковых я не вижу. Следовательно, вся тяжесть борьбы с Британией ляжет на плечи нашего флота.

– Вы правы, Федор Федорович, – кивнул Кутузов. – Только существует еще план нанесения удара по Англии путем вторжения союзных французских и русских армии в Индию. Ведь Англия богатеет за счет своих колоний. И лишить ее этих колоний – это значит, перерубить главные кровеносные сосуды, снабжающие кровью метрополию. Как я слышал, государь дал согласие на совместный поход в Индию.

– Я тоже слышал об этом плане, – задумчиво произнес Ушаков. – А что о нем знают наши потомки? – И он вопросительно взглянул на меня.

– Федор Федорович, подобный поход не состоялся лишь из-за того, что в нашей истории заговорщикам удалось совершить цареубийство. Новый же император Александр Павлович поспешил пойти на мировую с Англией. И Наполеон начал свои бесконечные войны в Европе, закончившиеся сожжением Москвы и вхождением нашей армии в Париж.

– Послушайте, друзья мои, – вступил в разговор Дмитрий Сапожников, – давайте помянем всех русских воинов, погибших в сражениях за честь и свободу нашего Отечества. Как в нашей истории, так и в вашей. И пусть все случившееся послужит уроком для нас всех. У России много врагов, потому что наших соседей пугает ее огромность и сила.

Все собравшиеся, как люди из будущего, так и из прошлого, не сговариваясь встали и выпили не чокаясь. Потом беседа продолжилась. Кутузов, Ушаков и Багратион с удивлением узнали о грандиозных танковых сражениях, о чудовищных бомбежках, стиравших с лица земли целые города.

Люди века девятнадцатого не могли поверить, что немцы построили огромные лагеря, в которых узников уничтожали десятками тысяч с помощью ядовитых газов и голода. Алексей Иванов вспомнил, что в его ноутбуке есть несколько документальных и художественных фильмов о Великой Отечественной войне. Он сбегал за ноутбуком и нашел в нем хронику парада Победы 1945 года.

Мне пришлось кратко рассказать нашим предкам о том, что они должны увидеть, и объяснить некоторые, неизвестные им моменты. Потом на мониторе появилась Красная площадь и выстроившиеся для парада шеренги наших победоносных войск.

Ушаков, Кутузов и Багратион с изумлением смотрели на развернувшуюся перед ними картинку. Их удивила не только экипировка воинов, но и четкость их прохождения по брусчатке Красной площади. А когда на нее выехала боевая техника…

Тут никто из предков не смог сдержаться, и они наперебой начали задавать нам вопросы, на которые мы, прямо так, с ходу не могли дать им ответы. Пообещав чуть позже рассказать им