— Нет, ты только посмотри! — воскликнула она.

Они шли по мягкому красному ковру мимо иллюминаторов, через которые в коридор струились яркие лучи полуденного солнца (как позже выяснилось, стекла были голографическими экранами). Двери были сделаны из золотого дерева. В своем простеньком свитере, двух кофтах и мешковатых джинсах Бет чувствовала себя здесь не своей тарелке.

Приоткрыв дверь, она заглянула в пустую каюту: две койки, прикрепленные к стенам, и небольшая скользящая панель, за которой находилась ванная комната. Туалет напоминал санузел на «Леоноре Цефеи», но основные атрибуты были бронзовыми, с белыми, покрытыми глазурью шишечками.

— Это как раз в твоем вкусе, — убежденно сказала она.

Сдавленное всхлипывание заставило Бет обернуться. Ее спутник стоял на пороге, прижимая кулак ко рту.

— В чем дело, Джеральд?

— Двадцать часов…

— Я знаю. И это здорово, правда?

— Как сказать… Конечно, мне хочется оказаться там и снова увидеться с ней. Но она уже не та. Она уже не моя. Не Мэри.

Он задрожал. Бет обняла его за плечи и усадила на койку.

— Успокойся, Джеральд. Когда мы прилетим на Валиск, все это будет казаться дурным сном. Честное слово, дружище.

— Там ничего не кончится. Наоборот, начнется. Я не знаю, что делать. Не знаю, как спасти ее. Я не смогу заманить ее в ноль-тау. Они так сильны и злобны.

— Кого спасти? О ком ты говоришь? И кто такая Мэри?

— Моя девочка.

И, уткнувшись в ее плечо, он заплакал. Бет погладила его по затылку.

— Я не знаю, что мне делать, — всхлипывая, пожаловался Джеральд. — Она снова уйдет от меня.

— Мэри ушла от тебя?

— Нет, не она, а Лорен. Она была единственной, кто помогал мне. Она была единственной, кто мог помочь любому из нас.

— Все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо.

Его реакция оказалась совершенно неожиданной. Джеральда охватил приступ истерического смеха, он смеялся, точно безумный. Бет захотелось убежать из комнаты. Он вел себя как настоящий сумасшедший. Но она осталась. Бет боялась, что, если она уйдет, ему станет еще хуже.

— Пожалуйста, Джеральд… — взмолилась она. — Ты меня пугаешь.

Он схватил ее за плечи и сжал так сильно, что Бет поморщилась.

— Тебе и надо бояться, глупая девчонка. Неужели ты не понимаешь, куда мы направляемся?

— Мы летим на Валиск, — прошептала Бет.

— Да, на Валиск. Мало сказать, что я боюсь, — я просто в ужасе. Нас будут мучить — подвергать таким пыткам, что ты душу отдашь, лишь бы избавиться от боли. Я знаю, так будет. Пытки — их любимое занятие. Они уже терзали мою плоть, а затем доктор Доббс заставил меня пройти через это снова… Снова и снова — только ради того, чтобы он мог понять, на что это похоже.

Джеральд умолк и опустил голову. Девушка осторожно обняла его.

— Я убью себя. Да, я так и сделаю. Моя смерть поможет Мэри, я уверен. Лучше смерть, чем новое одержание.

Бет покрепче обняла его и стала тихонько покачиваться из стороны в сторону, баюкая его, точно ребенка, которому приснился страшный сон. Слова Джеральда пробудили в ней страх. В принципе, вся их группа полагалась только на обещания Киры построить для своих последователей счастливое и светлое общество. На одну-единственную запись, утверждавшую, будто Кира отличалась от других одержателей.

— Джеральд… — наконец нарушила молчание Бет. — Кто такая Мэри, которой ты хочешь помочь?

— Моя дочь.

— О, тогда я понимаю. А как ты узнал, что она на Валиске?

— Потому что она одержана Кирой.

Росио Кондра раскрыл в улыбке клюв. Работа сенсора в каюте Скиббоу оставляла желать лучшего, и сродственная связь то и дело прерывалась. Однако того, что он все-таки разобрал, было достаточно. Он еще не знал, как использует это знание, но оно могло стать первым намеком на брешь в броне Киры. Это было хорошим началом.

Стефани увидела край красного облака. Нижние слои покрова опускались все ниже и ниже к земле по мере того, как колонна автобусов продвигалась по шестой магистрали. Отдельные вихри и завитки испарений пенились волнами и разбивались о массы яркой киновари. Розово-золотые струи плыли по вздутому подбрюшью туч. То было зримое воплощение отчаяния одержимых. Их воля натолкнулась на неодолимую преграду; щит, прикрывавший их от взгляда небес, сломила огненная стена королевства.

Стена солнечных лучей, бивших из-за края бурлящих туч, выглядела почти твердой. Интенсивность сияния ослепила Стефани, и когда ее глаза привыкли, она уловила зернистые тени, которые жались к земле в конце дороги.

— Мне кажется, надо сбросить скорость! — крикнул ей Мойо.

Стефани нажала на тормоза, и автобус поехал медленнее. Другие три автобуса повторили ее маневр. За двести метров до завесы из солнечного света они остановились.

Облачный покров был в каких-то четырех-пяти сотнях метров над ними и казался загустевшей закваской.

Впереди на дороге виднелись две линии ярко-оранжевых заграждений. Первая, у самого края облака, то омывалась белым светом, то скрывалась в алых сумерках. Вторая находилась в трехстах метрах к северу и охранялась взводом королевской морской пехоты. Чуть дальше на обочине стояло несколько дюжин военных машин — бронетранспортеры, приземистые танки, машины связи, грузовики, полковая кухня и несколько машин полевого штаба.

Стефани открыла дверцы автобуса и спрыгнула на дорогу. Послышались зловещие раскаты грома — казалось, кто-то предупреждал посторонних, что от этого места следует держаться подальше.

— Что они сделали с травой? — удивился Мойо.

У самой линии солнечного света трава была мертвой — былинки почернели и высохли. Мертвая зона простиралась параллельно границе красного облака до самого горизонта, создавая полосу отчуждения, которая рассекала полуостров на два отдельных мира.

Стефани окинула взглядом эту зону всеобщего уничтожения — деревья и кусты были выжжены, там и сям виднелись только обугленные пеньки.

— Полагаю, они таким образом отметили нейтральную территорию.

— Довольно круто, правда? — Он усмехнулся и указал на мерцающее облако. — Ладно, мы на месте. Что будем делать дальше?

— Еще не знаю, — рассеянно ответила Стефани.

Это была кульминация огромного эмоционального напряжения, так что частности не имели большого значения. Стефани было жаль, что путешествие закончилось. Ей нравилось колесить по дорогам, и она не представляла, чем займется теперь.

К ним подошли Кохрейн, Макфи и Рена.

— Ничего себе банда агрессивных чуваков! — гаркнул Кохрейн, выгадав паузу между раскатами грома.

К морпехам, стоявшим на блокпосту, со стороны машин спешило не меньше взвода сослуживцев.