— Но ты же обещала, что нас там встретят, и все будет хорошо! — возмутилась нарушенным планам на красивую сытую жизнь Кенна, тряхнув короткой челкой.

— Команда все время это обсуждает. Так это или нет, сейчас не важно, ведь нас собираются продать! А ты сама хотела бежать.

— Но как? — спросила заплаканная Мойна.

— Капитан планирует завтра забрать вторую партию воды. Я усыплю охранников, и мы заберемся в шлюпку, пока ее не подняли. В порту что-нибудь придумаем, как только доберемся до берега.

Перед трудным испытанием нужно было отдохнуть. Несмотря на напряжение, шум и суматоху на корабле, Киру быстро сморил сон. Внезапно она почувствовала чужие прикосновения и резко открыла глаза.

— Т-с-с, все хорошо, ты просто раскрылась, — прошептала Кенна и плотнее укутала ее в тонкое одеяло, сверху накрыв своим.

Принцесса, и правда, очень замерзла и была благодарна за такую заботу. Как только она снова задремала, ее разбудили возмущенные крики и громкий стук.

— Я похищенная северянами Императрица Сентории Кирана! — требовала Кенна. — Вы должны немедленно доставить меня обратно в Риу к Императору Дейону Десятому, моему мужу!

Капитан лично принял самопровозглашенную Императрицу, которую тут же выпустили из каюты и доставили к нему.

Сквозь перегородки было слышно, как она пересказывает ему часть истории, где ее похитили, а также показывает доказательства…

— Вот ключ от Запретного Города, сделанный самим Победителем!

Кира проверила шею. Печать Прокуратора отсутствовала. Внутри все закипело, а на глаза навернулись непрошеные слезы, но так и не пролились. Ярость не позволила этому случиться. Она прокусила губу до крови, достала маятник и медальон, увеличивающий силу, и бросилась на растерянную Мойну, прижимая ее к полу и связывая руки.

Магия Гипноза сама рвалась из нее, когда она раскручивала маятник и посылала в него импульс за импульсом, торопясь завершить воздействие до того, как кому-то приспичит наведаться в самый неподходящий момент. Мойна следила за движением темпораля, и ее взгляд быстро терял осмысленность.

Тем временем Кенна не терпящим возражений тоном приказывала доставить ее в Империю, где команду ждет щедрое вознаграждение и помилование за прежние темные контрабандистские делишки.

— А другие девочки? — поинтересовался капитан. — Есть среди них еще особы голубых кровей?

— Нет, там только отребье, — с презрением в голосе ответила Кенна. — Можете их забрать в рабство, когда вас наградят и дадут титул.

— Тогда снимаемся с якоря!

Мойна сверлила взглядом стенку и не двигалась. Только дыхание выдавало в ней жизнь. Еще чуть-чуть и она никогда бы не смогла сама глотать или сдерживать естественные потребности. Это был результат незначительной ошибки в расчетах частоты колебаний.

Гипноз не терпит суматохи и спешки. К нему нужно подходить рассудительно и хладнокровно, а Кира была не в том состоянии. Сначала все шло гладко, она мягко подправляла воспоминания о том, что произошло на корабле контрабандистов, и заставляла сомневаться в том, что Мойна слышала и видела. Стирая четкость у событий и накладывая другие эмоции, чтобы сбить с толку. Когда осталась позади самая сложная часть, она сорвалась и тут же сбилась, перестаравшись с вложением страха. Теперь стоит Мойне заволноваться или испугаться, ее захватывала с головой сильнейшая паника.

Кира дрожала, свернувшись на полу калачиком. Она перестаралась, стерев слишком много чужих воспоминаний, но не жалела об этом. Если они вернутся в Империю, то никто, кроме Кенны не сможет рассказать о ней правду. Осталось позаботиться, чтобы этого не произошло.

Корабль не теряя времени вышел из порта на всех парусах. Капитан предоставил самозванной Императрице собственную каюту и накормил вкусным ужином, а на следующее утро ее не было слышно. Это обрадовало, так как Кира не была уверена, что сможет успешно подправить память предательнице, не стерев ее совсем.

Кира не знала, что случилось с Кенной, но ее признаков не было до конца плавания, пока они не прибыли в Тильд. Она заметила у капитана Печать Прокуратора, когда он спустился к ним в каюту и объяснил, что их с Мойной ждет судьба рабынь. Он особенно подчеркнул, что они должны быть покорными. Иначе он их накажет, как третью, которая была с ними ранее.

За время плавания подкрашенные волосы Киры отросли достаточно, чтобы стало понятно, что она тоже вертийка. А значит, ее статус больше не имел никакого значения. Она рабыня, кем бы ни были ее родители.

Продать живой товар стремились как можно быстрей, чтобы он не потерял товарный вид и не съедал много ресурсов. Поэтому на следующий же день обеих вертийских девочек привели на аукцион, где перекупщики покупали и перепродавали людей.

— Светловолосые женщины ценятся дорого, а такие молоденькие вообще на вес золота! — расхваливал их капитан.

— Сентория захватила Вертис. Так что скоро этого белобрысого золота будет навалом, — отвечал ему грубый голос. — Кажется, эта дефектная.

Мойна, все время бездумно пялилась на свои ноги.

— Нет, нет. Она просто очень напугана, — ответила за нее Кира на имперском.

— Она также хорошо говорит на сенторийском, как ты?

— Да, — соврала она не глядя.

— Отлично. Тогда дам семь золотых за обеих.

— Десять.

— Им еще учиться и учиться, прежде чем из них получатся толковые рабы. Готов дать надбавку за то, что владеют языком. Восемь, не больше.

— По рукам.

Перекупщиком оказался полукровка средних лет с вытянутым лицом, очень длинным крючковатым носом и маленьким недоразвитым подбородком. У него явно имелись как сенторийские, так и плуорские корни. Дорогой костюм был сшит из шелка, но на западный манер, а шаровары заправлены в начищенные до блеска сапоги с длинными загнутыми носами. Перекупщик выбрал еще несколько рабов, после чего подошел к распорядителю их оформить.

— Все, я закончил. Можете распродавать остальных. А моих доставите, как обычно, на «Победителя». Судно стоит у третьего причала.

— Конечно, мессер Мич, — раскланялся распорядитель.

Кире очень повезло, что ее выбрал поставщик рабов для сенторийской знати. В Империи официальное рабство было обычным делом. Любые народы, которые она захватывала, теряли независимость и обзаводились хозяевами. Торговцы были почитаемыми и уважаемыми людьми, делающими деньги на других людях без зазрения совести. По отношению к рабам действовали свои законы и правила, которые не мог нарушить, в том числе и хозяин. Но это касалось только тех, у кому был присвоен официальный статус. Многие другие женщины, в отличие от Киры с