Дело тут в том, что Эккарт был оккультистом, знал многих членов «Общества Туле», а те верили в некоего Спасителя – именно так, с большой буквы, – который придет и вернет Германии ее величие. И где-то за месяц до встречи с Гитлером Дитрих Эккарт написал стихотворение под очень значимым названием «Великий». И у него довольно быстро сложилось убеждение, что стихи он написал пророческие – вот он, Спаситель во плоти, и зовут его Адольф Гитлер.

Его немедленно следовало представить людям важным и влиятельным, в обществе которых Эккарт как талант и знаменитость принимался с радостью. А то, что Гитлер неуклюж и манеры у него странные, и за столом он себя держать не умеет, – это все правда, но это и придает ему очарование подлинности. Он же художник, Поэт, а давно известно, что ему «исполинские крылья мешают ходить по земле» [6].

Понятно, что в «хождении по земле» ему нужна материальная помощь.

Членские взносы НСДАП и гонорары за выступления далеко не покрывали всех партийных расходов, и у Эккарта были знакомые, способные помочь в таком горе. Почтенный человек и прекрасный химик, доктор Готтфрид Грандел, был состоятельным человеком, владельцем химической фабрики – и он сильнейшим образом помог партии национал-социалистов в важном деле. Дело было в том, что газета «Фёлькишер Беобахтер» была на грани банкротства. Как известно, в каждой беде есть и свои возможности – и оказалось, что вместо того, чтобы помещать в этой газете свои материалы, НСДАП в принципе могла бы купить ее.

Надо было только срочно раздобыть 250 тысяч марок.

Это в жизни не удалось бы без содействия доктора Грандела – он выступил поручителем в займе. 60 тысяч марок наличными удалось добыть у генерала фон Эппа, командующего пехотными войсками 7-го военного округа рейхсвера со штаб-квартирой в Мюнхене. Ну, а начальником его штаба был капитан Эрнст Рём.

В общем, дело сладилось, тем более что имелся надежный поручитель – Дитрих Эккарт, поставивший в залог свой дом и имущество.

Газета «Фёлькишер Беобахтер» стала голосом партии.

VI

К 1921 году в Мюнхене было известно, что Адольф Гитлер – это и есть НСДАП. Тем не менее он не был председателем партии, хотя Антон Дрекслер неоднократно предлагал ему этот пост и даже настаивал. Весной 1921 года в письме – и не к Гитлеру, а к Готтфриду Федеру, можно сказать, главному эксперту, экономисту НСДАП, – Дрекслер говорил, что всякое революционное движение нуждается в вожде с диктаторскими полномочиями и что наиболее подходящей фигурой для этого является Адольф Гитлер.

И тем не менее – Гитлер не соглашался.

Он хотел заниматься только пропагандой – здесь у него был талант, в этом он разбирался. Идеология и пропаганда в его глазах были неразделимым целым, единственным средством к мобилизации масс – этим он и будет заниматься. А прочее пусть делают другие.

И действительно – когда 3 февраля 1921 года Гитлер произнес речь на митинге в огромном цирке (Circus Krone), где собралось 6000 человек, он произвел фурор.

Конечно, как политика серьезные люди его не рассматривали. Так, площадной демагог, никакого сравнения с главой правительства, министром-президентом Баварии Густавом Риттер фон Каром. Тем не менее фон Кар пожелал «увидеться с руководством НСДАП, в частности, с Адольфом Гитлером» – и 14 мая 1921 года они действительно встретились. Встреча прошла плодотворно.

Через три дня после нее Кар получил письмо, подписанное Рудольфом Гессом.

В войну Гесс был летчиком, отважно воевал в легендарной «эскадрилье Рихтгофена», а в 1921 году стал членом НСДАП и восторженным обожателем Адольфа Гитлера. Тот говорил именно то, что сам Гесс хотел бы сказать – нет, не сказать, а выкрикнуть – если бы только умел.

И вот в письме, написанном Рудольфом Гессом по собственной инициативе, он описывал господину фон Кару трудную молодость своего кумира и уверял, что у этого достойнейшего, искреннейшего человека, полного доброты, религиозного, преданного католицизму, есть только одна цель – благо Германии.

Где Гесс нашел в Гитлере религиозность и преданность католицизму – сказать трудно. Возможно, что и не нашел, а просто под него подстроился – господин фон Кар славился как твердый защитник баварских ценностей, а какие же могут быть ценности в Баварии, если в них не включена католическая вера? Но все-таки главный пафос письма был вполне искренним – для Гесса, как и для многих других людей вроде него, Адольф Гитлер был надеждой, выразителем всего, что переполняло их сердца.

Кар, по-видимому, Гессу на письмо не ответил.

VII

Скандал, разразившийся в НСДАП весной 1921 года, был в своем роде следствием успехов партии. Ее известность возросла настолько, что возникла идея об объединении с другими родственными движениями, включая и зарубежные. Национал-социалисты в Австрии уже имелись, появились они и в Судетах, германском регионе, отошедшем после 1918 года к Чехословакии.

Но, конечно, первой в списке стояла Германская социалистическая партия (DSP в немецкой аббревиатуре). Ее программа мало чем отличалась от той, что была разработана Гитлером и Декслером для НСДАП. DSP возникла в 1918-м, стояла за соединение национального единства с рабочим движением и в принципе считалась правой партией с прицелом на массы. Массовой она, положим, не стала, но зато у нее были отделения в Тюрингии, Пруссии и даже в Берлине. То есть там, где у НСДАП сторонников не было. И председатель НСДАП Антон Дрекслер полагал, что все истинно германские рабочие партии – такие, как ДСП и НСДАП, – должны объединиться и работать вместе рука об руку на благо отечества. И вдруг оказалось, что против этого решения яростно восстал «барабанщик партии», Адольф Гитлер. Причем восстал настолько, что вышел из партии.

Он был уверен, что всякое объединение НСДАП с кем бы то ни было послужит только одной цели – размыванию ее единства и сплоченности. ДСП может, если хочет, «влиться в ряды национал-социалистов», но не как отдельная партия и не на равноправной основе, а только в порядке предварительного роспуска, с дальнейшим индивидуальным вступлением ее бывших членов в НСДАП.

Никаких союзов и компромиссов – только сдача с последующим поглощением.

Нельзя сказать, что такой подход обрадовал руководство. Адольф Гитлер явно не собирался быть только «барабанщиком» партии – он явно стремился стать ее «единственным барабанщиком». Правление НСДАП полагало, что Адольф Гитлер идет слишком далеко и ведет дело к расколу. Дело дошло до того, что Антон Декслер обратился в полицию, требуя принять меры против Гитлера, который, уже не будучи членом НСДАП, продолжает говорить от ее имени. Ну, в полиции ему вежливо ответили, что в вопросах внутрипартийной дисциплины государственные органы юрисдикции не имеют.

После бурного обсуждения создавшегося положения НСДАП выкинула белый флаг – 29 июля 1921 года требования Адольфа Гитлера были приняты за основу. Декслер получил пожизненный титул почетного председателя НСДАП. А Гитлер становился председателем партии с диктаторскими полномочиями, точь-в-точь как предводитель отрядов Freikorps. Такого командира подчиненные называли «вождем», «фюрером». Собственно, именно так внутри НСДАП именовались Декслер и Гитлер еще до их ссоры – «наши вожди».