мы получаем игрушечную машинку с надписью на днище — “ведро”, а ребята наборы стикеров с надписью “яйцо”. Обменявшись недоумением на площадке, идем искать свое.

Первый автомат с ведром, который нам удается засечь — манипулятор, которым нужно собирать яблоки, ковром покрывающее полянку под деревьями, но он занят. Белокурая девушка увлеченно собирает плоды в ведерко и, бросив последнее, получает в качестве приза деревянную змейку. Поворачивает ее в руках, пока не находит надпись.

— Есть! — восклицает она, а мы неожиданно узнаем, как выглядит один из членов второй команды. Но не подсказку, которую она увела у нас из-под носа. К счастью, повторив за ней, мы также получаем свою игрушку с надписью. После этого мы продолжаем носиться от автомата к автомату, пока я, убирая выигранную жвачку в карман на штанах, не обнаруживаю в нем записку, которая очевидно лежит там уже давно. Еще с момента как меня так бескультурно облапали в комнате с огоньками.

— Офигеть! — я показываю адрес на бумажке удивленной Паломе. Ребят мы находим уже без энтузиазма рассматривающих очередной приз в виде пластиковой коровы, наполненной драже.

— Этому конца и края нет, — ворчит Ворчун, локтем сжимая горло громадного белого зайца с выпученными глазами.

— Есть! — радостно взыгрывает Палома, и мы с тревогой оглядываемся по сторонам. — Адрес есть, — уже тише, но с тем же безмерным восторгом на лице, говорит она.

По одному мы потихоньку покидаем Изумительную комнату, на всякий случай прихватив с собой выигранные игрушки и сладости. Воссоединяемся уже на платформе, и при уже нормальном освещении, удивляемся своему разукрашенному и нагруженному виду. Глядя на то, сколько всего мы понабрали здесь, я начинаю задумываться о стоимости билетов, которые, нервничая, оплатила не глядя. Не ушла ли я по счету в глубокий минус, из-за которого у меня могут быть неприятности?

Впрочем, если мы успеем к сейфу первыми, брешь в бюджете окажется вовремя ликвидированной. Наверное.

Собственно адрес, указанный на бумажке — не совсем адрес, а номер технического помещения, приходится напрячься, чтобы высчитать, где именно оно находится, и тут Лекс со всеми схемами в планшете нам мог бы опять-таки очень помочь. Но нам и самим удается разобраться довольно быстро, промазав всего на один уровень.

Когда мы наконец подлетаем к нужной дверце, Ворчун, скинув зайца на пол, первым пытается ее открыть, но только в пустую шарит пальцами по периметру.

— Нужно вот так, — смущенно показываю я.

— Откуда ты знаешь?! — удивляется он с обвинительной интонацией в голосе.

К счастью, объяснять мне не приходится, все спешат проникнуть внутрь маленькой комнатки, большую часть которой занимает уборочная машина. Палома запихивает сюда и зайца, которого бросил Ворчун. В углу к своей радости мы наконец обнаруживаем небольшой сейф.

— Пять цифр! — сокрушенно восклицает Морис, освещая его лучом фонаря. — А у нас только четыре!

— Конечно, нас же было четверо, когда мы получили задание разыскать цифры! — рычит Ворчун. — Либо цифры в комбинации могут повторяться, либо мы так и не нашли пятую! Вета, посмотри скорее в рюкзаке! Остальные — ищите в призах!

Мы все с недовольством вылезаем обратно в коридор, где есть нормальное освещение, и начинаем нервно рыться в куче своих вещей. Если сейчас подойдет вторая команда будет крайне неловко. Да и прохожие нервно на нас смотрят, как бы стражей не позвали.

— Так что у вас за цифры? — ничего нового не обнаружив в рюкзаке, спрашиваю у ребят, рассматривающих уже каждую отдельную конфетку.

— Один, три, четыре, пять, — перечисляет Морис.

— Может тогда двойки не хватает? — предлагаю, комкая в руках круглую бумажку с адресом Изумительной комнаты — больше ничего у нас нет.

— Слишком просто, но давайте попробуем, — он залезает обратно к сейфу. Набирает цифры по порядку от единицы до пятерки, потом наоборот от пятерки до единицы, но ничего не выходит.

Снова расправляю бумажку в руках. Адрес на ней идет ровно по диаметру ее окружности.

— Ну, тогда, попробуй 3, 1, 4, 1, 5, — сажусь на пол рядом с дверцей.

— Уже лучше, — улыбается Морис.

— Ну что, подходит? — Палома пританцовывает от нетерпения.

— Ага, — отвечает Морис из темноты.

Палома радостно визжит и кидается обнимать Ворчуна, который не успевает отстраниться и шокировано похлопывает ее по спине, чтобы поскорее освободиться.

— Есть, — Морис вылезает наружу с открыткой в руках. На ней нарисована куча сердечек. — Поздравляем, вам удалось достичь цели первыми, — читает он. — Сумма в 6000 единиц будет распределена между вашими счетами в течение дня. Не забудьте оставить подарок для ваших оппонентов.

— С превеликим удовольствием, — говорит Ворчун и достает из сумки то, что всю дорогу било его по ноге — перевязанный бантиком кирпич. Положив его в сейф, мы закрываем комнатку и собираем все, что рассыпали вокруг на полу.

— А можно я заберу это все для ребенка? — интересуется Палома, заправив за ухо кудрявую прядь, все время лезущую ей в лицо.

— Так ведь твой ребенок умер? — не слишком деликатно уточняет Ворчун.

— У тех людей, что меня приютили, есть дочка, — объясняет Палома. — Я бы хотела взять это для нее.

— Конечно, никто из нас не против, — горячо уверяет ее Морис. — Я помогу тебе отнести.

Никто из нас действительно не против. Мы освобождаем коридор от своего присутствия, но потом, прежде чем попрощаться, Морис берет меня за руку и шепчет в ухо:

— Ты молодец.

Когда я возвращаюсь в учебку стражей, общий зал как назло полон людьми, но все их внимание сосредоточено на ринге, где две пары курсантов глубокомысленно мутузят друг друга. Рискну предположить, что идет отбор тех, кто будет представлять наших в соревнованиях по рукопашному бою, а значит, душевые в скором времени будут заняты, а я по-прежнему вся в краске с ног до головы. Так что я потихонечку по стеночке проскальзываю через зал, но когда прохожу мимо Редженса и Кейна не могу удержаться и засматриваюсь на них. Ну, Редженс-то конечно с самым невозмутимым лицом следит за схваткой, а вот с Кейном я взглядом встречаюсь. И этот взгляд настолько полон невысказанной мысли и противоречивыми эмоциями, что кажется, словно ему больно. И ведь вроде бы он уже