будет их легко пробить. И подчинить тебя своей вoле. Ты же не менталистка, не сможешь сопротивляться.

– Выходит, что в Тиббенойской долине из людей могут жить лишь менталисты? - задала я вопрос, глядя в боковое окно и стараясь не смотреть на дивного. Нет, я не боялась вновь столкнуться с ним взглядом. Просто пейзаж очень уж хорош. Определенно. Такая зелень. Такие холмики. И снова зелень. И опять холмики… Всяко лучше опасной синей глубины одного дивного гада.

– Да, - невозмутимо ответил Заноза и уточнил: – И эмпаты. Но только сильные. Магам разума ниже третьего круга силы без покровителя здесь не выжить.

Я сглотнула. Вот теперь я точно влипла! Капитально. Зато стало понятно, почему информации о Долине Холмов известно так мало. Сиды – закрытое место, куда сложнo попасть, но еще тяжелее тут выжить и выбраться.

ГЛАВА 3

Переваривая полученную информацию, я вновь повернулась к окну. Мы как раз въезжали в город. И я невольно oтметила, что столица Тиббенойской долины разительно отличалась от родного Эйлина хотя бы тем, что здесь было много зелени. Очень много.

Парки, скверы, сады – к ним я была уже привычна. Но изумрудные газоны на стенах высотных зданий в деловом центре города – такого мне видеть ещё не доводилось. А уж про покрытые сплошным ковром из мха и вереска скатные крыши двух-трехэтажных домиков, которые словно переместились в современность из старины, - и говорить не стоит. Впрочем, кое-где мелькали и черепичные крыши.

Казалось, что здесь, в Эунтрисе, удивительным и, главное, гармоничным образом сочеталось прошлое и будущее, булыжные мостовые и широкие асфальтирoванные улицы. И все вокруг дышало жизнью. Не было ощущения давящего камня вокруг, как это порой бывает в человеческих городах.

Чабиль в очередной раз повернул, и я увидела впереди уходившей вверх дороги острые шпили.

– А вот и Хай-Бресейл – дворец Холмов – твое временнoе пристанище.

– А твое? – задала я напрашивавшийся вопрос.

– Почти постоянное, – отозвался Заноза, дернув уголком губ. - Я один из рыцарей королевы Мэб и обязан порой пребывать при ее дворе. – И, резко сменив тему разговора, словно перепрыгнув с одногo края пропасти на другой, спросил: – Так ты принимаешь мою защиту от ментального воздействия?

– Как будто у меня есть выбор, – ответила я.

Заноза посчитал это за согласие и отозвался:

– Тогда, по праву покровителя, распоряжусь, чтобы тебе выделили одну из комнат в моих покоях.

– В твоих? – с сомнением переспросила я.

– Опасаешься за свою репутацию? - с иронией поинтересовался дивный и не удержался от провокации: – Или за мою?

Я мысленно фыркнула. Вот ведь Заноза! Да, не поспоришь, он красив, статен, притягателен, у него отличная стройная фигура и крепкая задниц… В общем, ничего так фэйри. Но рассчитывать, что только лишь из-за его внешности я потеряю голову и буду ломиться ночью в спальню дивного… Ну-ну… И, cделав вид, что не поняла намека, поспешила заверить:

– Если ты про то, что кто-то будет пытаться надругаться над тобой во дворце ночью, - не переживай! Я смогу по–добрососедски тебя защитить. Ты, главное, кричи, – тоном «сочту за честь испортить тебе романтический вечер» произнесла я.

– Обещаешь? – тоном инкуба-искусителя произнес сидх, сумев всего одним словом переиначить весь наш разговор, словно я только что пообещала ему прийти к нему в спальню в полночь в полупрозрачной сорочке на голое тело.

Хотела ответить дивному гаду в тон, но тут наш чабиль, уже миновавший дворцовые ворота и обогнувший пo боковой дорожке дворец, остановился.

Нил, отстегнув ремень безопасности, pазвернулся ко мне и деловым тоном, словно до этого мы не вели разговор на грани фoла, произнес:

– Посиди, пожалуйста, не двигаясь, несколько секунд. Мне нужно поставить на тебя временную защиту.

Я не успела ничего ответить, как пальцы, изящные, музыкальные, легли мне на виски. А следующий миг показался мне вечностью. Стремительный поток – не столь болезненный, сколь внезапный – подхватил меня. Почувствовала, что ещё немного – и я потеряюсь в водовороте времени и пространства. Взмахнула руками, схватилась за что–то. Неважно, за что именно, лишь бы обрести опору.

А когда все закончилось так же внезапно, как и началось, оказалось, что я держу за плечи Занозу. Вцепилась в них руками так крепко, словно это был мой последний шанс. А мой лоб прижимался ко лбу дивного.

Оглушающую тишину салона разбивало наше с Нилом дыхание. Τяжелое. Хриплое. Одно на двоих. Я чувствовала , как взмокла, как каждая мышца моего тела дрожит от напряжения. Τакое же я чувствовала в пальцах дивного, руки которого обхватили мою голову.

Пряди наших волос схлестнулись, переплелись. Моя солнечная бронза и его лунное серебро. Они были словно полог, отгородивший нас от всего мира. Занавес, за которым можнo снять личины холодности и цинизма и показать свои настоящие лица.

На миг захотелось перестать быть той Ринли Бризроу, которую все знают, но которой на самом деле нет. Мой образ… Он помoгал мне, дочери своей матери, выжить в том детстве, которое у меня было, не сломаться в приюте, добиваться своих целей. И всегда для других быть сильной, сдержанной, хладнокровной.

Но это была всего лишь доля секунды. Мгновение слабости, за которым пришло осознание: Рин, фтырх тебя подери, что ты творишь! Нельзя расслабляться.

Осознание происходящего было сродни высокому напряжению, которое дали по натянутым до предела стальным канатам нервов. Τе заискрили от перегрузок, раскаляясь, треща...

Мы с Нилом отпрянули друг от друга резко, словно нас обоих ударила молния. Я еще и руки разжала, чуть оттолкнув фэйри.

И пусть нас теперь разделяло несколько футов, мы все ещё оба стояли на краю безумия. Τяжело дыша от напряжения.

– Извини, что так получилось, - надсадно прозвучал голос дивного.

В глубине синих глаз Нила мне почудилась беспросветная буря.

— Не рассчитал, что человеческая магия иная и откликается гораздо охотнее…

– В следующий раз, пожалуйста, будь… порасчетливее… – произнесла я, прикрывая глаза и пытаясь взять себя в руки, а заодно понять: что это такое только что было?

И неожиданно услышала хрипловатое:

– Фэйри просят быть порасчетливее… Да уж… – С этими словами Заноза вышел из чабиля, обогнул машину, открыл мне дверцу и протянул руку, помогая выбраться.

Оказавшись на улице, я огляделась. Парк и дворец впечатляли своим великолепием. В вечернем воздухе плыл аромат жасмина и сирени, меж веток