Спасатели выбрали огромное дуплистое дерево, с которого, как с корабельной мачты, свешивались длинные лианы. Внизу от дерева отходили как раз три ветви такой толщины, что на них вполне можно было построить по небольшому лесному домику.

Помогая друг другу, спасатели вскарабкались на нижние ветви и там, наверху выяснилось, что лесной гигант служит пристанищем целому маленькому зоопарку. Здесь были и птицы, и какие-то юркие зверьки, похожие на грызунов, и ящерицы, и небольшие змеи. Из одного дупла на Васю глянула такая образина, что он чуть не упал на землю. Кроме того, в толстой, изрезанной морщинами коре сновали самые разные насекомые. А метрах в двадцати над нижними ветками, в развилке, устроился зверь, похожий на жабу и паука одновременно.

— Нет, я здесь спать не буду, — боязливо осматриваясь, сказал штурман. — Это же все равно, что плавать в аквариуме с пираньями[11]. Посмотрите, капитан, на этих тварей. Они только и ждут, чтобы мы уснули. Вон какая гадость сидит и облизывается. Не-ет, я лучше внизу обложусь костром и буду всю ночь подбрасывать в него дрова.

— М-да, действительно опасно, — почесав затылок, сказал Эдуард Вачаганович.

— Змеи наверняка ядовитые, — подхватил Вася. — Насекомые кровососущие, этот — в дупле — хищник, а птицы нас доглодают утром, когда останутся одни кости.

— А ты, Николай, что думаешь? — спросил командир корабля.

— Я думаю, из лиан можно сделать отличные подвесные постели, — ответил механик.

— Вот видишь, Николай думает, — сказал Эдуард Вачаганович. — А ты только пессимизм разводишь. Давайте, пока ещё светло, вяжите лианы. Спать будем здесь.

Вязать узлы заканчивали уже в полной темноте на ощупь. Каждый мастерил себе ложе из трех петель: в одну надо было сесть, другая обхватывала тело вокруг пояса, а третья — под мышками. Назвать эти постели удобными никак нельзя было, зато в инопланетных джунглях они обещали хоть какую-то безопасность.

— Вам хорошо, капитан, — крикнул Вася, залезая в первую петлю. — К вам ни одна тварь не подползет и на пушечный выстрел.

— Это почему же? — удивился Эдуард Вачаганович.

— Да вы же так храпите, что уже через минуту на вашей ветке никого не останется. И хищники внизу подумают, что на дереве поселилось какое-то очень злобное чудовище. А вот я на противоположной стороне от ствола, сюда-то они все от вас и переползут.

— Кто же тебе мешает научиться нормально храпеть? — устраиваясь в петлях, ответил Эдуард Вачаганович. — А если не получается, дрыгай во сне ногами, размахивай руками или пой песни.

Почти вся ночь прошла спокойно, если не считать рева ночных хищников и предсмертных криков их жертв, которых, впрочем, никто не слышал. Изрядно устав за день, спасатели спали крепко в своих подвесных постелях. Но перед самым рассветом к Васе сверху по лиане сползло какое-то насекомое и уселось прямо на лицо. Во сне штурман попытался смахнуть непрошеного гостя, и тот укусил его в щеку, да так сильно, что Вася с криком проснулся.

Спросонья забыв где он находится, штурман задергался от боли, завертелся веретеном, и завязанная в темноте верхняя лиана вдруг развязалась, а вслед за ней и вторая, которая обхватывала пояс. Вася лишь успел раздвинуть носки ног и тем самым спас себе жизнь. Он повис вниз головой в пяти метрах от земли, словно огромный тропический фрукт.

— Эдуард Вачаганович! — завопил штурман. — Капитан! Коля!

— Что случилось? — хрипло отозвался командир корабля.

— Меня кто-то укусил за щеку, — жалобно ответил Вася. — Очень сильно. Наверное это змея.

Не на шутку перепугавшись, капитан с Николаем быстро выбрались из подвесных постелей и с двух сторон поползли к штурману.

— Ты где? — крикнул Николай.

— Я висю… вешу… я болтаюсь вниз головой, — чуть не плача, ответил Вася. — У меня развязались две лианы.

— До утра не мог подождать, — проворчал Эдуард Вачаганович. — Тоже мне, придумал по ночам змей щеками кормить.

Наконец капитан с механиком добрались до своего товарища, и Николай подергал за лиану.

— Это ты? — спросил он.

— А что, здесь ещё кто-нибудь может висеть? — простонал Вася. — У меня уже сил нет держаться.

— Ну что, будем втягивать или обрежем? — спросил Эдуард Вачаганович.

— Не надо обрезать! — завопил штурман. — Я же разобью голову.

— Ни черта не видно, — проворчал капитан, устраиваясь на ветке. Вездеход с моей трубкой утопил в песке, узлы вязать не умеешь, да ещё подставляешь щеки всякой нечисти. Пять нарядов за разгильдяйство. Командир корабля покрепче ухватился за лиану и прикрикнул на Николая: — А ты чего сидишь? Я один этого чистильщика сортиров не вытащу.

Мешая друг другу и чертыхаясь, капитан с механиком все же подтянули Васю к ветке. К тому времени уже немного развиднелось, и по джунглям разлился серый промозглый рассвет.

Эдуард Вачаганович крепко ухватил штурмана за ботинок, Николай за другой, и вместе они втянули стонущего штурмана на толстую ветвь. Даже в полумраке видно было, как у Васи раздулась щека.

— Если на одного и того же человека все время валятся беды, — начал Эдуард Вачаганович, — значит в нем есть какая-то червоточина.

— Просто не везет, — осторожно ощупывая укушенное место, проговорил штурман.

— Не везет — это отговорка для лентяев и неумех, — ответил командир корабля. — Никто тебя никогда не повезет, если ты сам не отвезешь себя куда следует. Предусмотреть можно абсолютно все.

— Ну конечно, — простонал Вася. — А лавина, которая сошла на научную станцию?

— Значит они неправильно выбрали место для станции, — ответил Эдуард Вачаганович.

— А если человек заболел? — не унимался штурман.

— Значит он плохо следил за своим здоровьем.

— А если у человека украли деньги? — влез в спор Николай.

— Держи их в кулаке, и никто никогда их не украдет, — ответил капитан.

— Понятно, — вздохнул Вася. — Я бы удавился от такой жизни: деньги в кулаке, ходить только по краю тротуара, чтобы на голову не свалился кирпич, ходи и думай о здоровье и в какой сесть автобус, чтобы на него не налетел какой-нибудь лихач.

— Вот поэтому у тебя и щека с футбольный мяч. Дай погляжу, что там у тебя. — Капитан внимательно осмотрел едва заметную ранку, потрогал её пальцем и сказал: — Это не змея, а насекомое. Все лекарства остались в вездеходе. Значит рану надо прижечь. Так что придется тебе потерпеть.

— А может само пройдет? — услышав о прижигании, заволновался штурман.

— Может и пройдет, — ответил командир корабля. — Навсегда. У мертвых никогда ничего не болит. В общем, я тебя сюда притащил, я должен и вытащить живым. Давай сюда свою щеку и кричи погромче, легче будет.