дышать. Но, боже мой, все еще дышу и как-то стою на ногах, чувствуя бешеные удары сердца в груди. Еще немного, и его разорвет на кусочки.

— Яна, — взволнованно спрашивает Янис. — Ты чего, малышка? — Он обнимает меня за плечи, не давая упасть. — Тебе плохо? Токсикоз?

Токсикоз меня уже месяц как не мучает. А может, и того больше. Громко сглатываю и перевожу взгляд на выход из аэропорта. В голову ударяет шумная волна крови при мысли, что сейчас я увижу Андрея и этой встречи не избежать. Вот она, суровая реальность.

— Давай не будем обсуждать мое положение при Андрее? Я только что Эрику-младшему сказала, сейчас тебе... Непросто даются эти признания. Тем более ты знаешь, какие у нас с твоим старшим сыном отношения. Я и так в раздрае...

Янис может как ни в чем не бывало продолжить разговор о моей беременности и при Ковалёве, а я такое не вынесу. Хочется перенестись в Калининград, в небольшую квартирку, которую мы снимаем с Ильмирой, где было относительно спокойно и очень уютно.

— Хорошо. Я умею хранить секреты, — серьезно говорит Янис, подталкивая меня к такси. — Но это уже никакой не секрет, если знают двое. А то и трое. Подожди нас в машине. Сейчас вернемся.

— Нет. — Я вцепляюсь в руку Яниса. — Не оставляй меня одну. Пожалуйста...

Мне нужна хоть какая-то поддержка. Сама не справлюсь. Теперь это очевидно. А если Ковалёв прилетел не один?

— Ну хорошо. — Янис задумчиво разглядывает меня.

Берет телефон и звонит Андрею. Говорит, что ждет неподалеку от входа, называет номер машины. Внутри синхронно все переворачивается и кубарем летит вниз, лишая меня последних сил. Колени подкашиваются. Я облокачиваюсь о машину и вновь устремляю взгляд в сторону аэропорта.

Сердце так ускоренно стучит, что вот-вот может лопнуть от натуги.

— Янчик, ты как? — Янис трогает меня за плечо. — Может, воды купить?

— Не нужно, — отзываюсь, испытывая настоящий стресс и шок.

Чем-то эти ощущения схожи с состоянием, когда я впервые услышала, что у моего ребенка патологии и он отстает в развитии.

Блуждаю по толпе глазами, вспоминая страстную парочку, за которой наблюдала недавно, представляя, будто приехала встречать Ковалёва. Довизуализировалась?

— Вон он, — кивает Янис куда-то вправо и поднимает руку, окликая Андрея.

Поворачиваю голову. Мурашки летят по коже, и я, не в силах этого скрыть, содрогаюсь. И еще сильнее, когда Ковалёв приближается и смотрит на меня. Смотрит долго и жадно, словно в самую душу. Изучает внимательным взглядом. Словно не было нескольких месяцев разлуки. Словно мы до сих пор вместе и ничего между нами не изменилось. Глушу в себе порыв броситься Андрею на шею и заплакать.

Нельзя так. Не имею права. Да и имела ли вообще?

Рвано дышу и никак не могу вобрать нужную порцию кислорода. Внешне еще держусь, но внутри все разлетается на ошметки. Если до этого момента я пыталась отрицать произошедшее, то теперь, оцепенев, оказываюсь в жесткой стадии принятия. Чувства не стали тише. Нисколько. Я все так же люблю Андрея.

Только сейчас доходит, что он прилетел один, без своей беременной подруги. Но легче от этого не становится. В горле встает ком и душит, душит... Как такое выдержать? Да и нужно ли? Я устала быть сильной. Очень устала…

— Привет. — Янис обнимает сына, забирает его сумку и просит водителя открыть багажник. — Сейчас заедем домой, и сразу в больницу к матери. Ты, кстати, была у деда? — обращается он уже ко мне.

Вяло киваю, не в силах отвести взгляда от Ковалёва. Андрей ни капли не изменился. Все такой же красивый, подтянутый. Только волосы стали чуть длиннее и челка падает на глаза.

В голове кружатся сотни мыслей и воспоминаний. Мы всего пару мгновений разглядываем друг друга, а кажется, что прошла вечность.

— Ну чего вы застыли? Поехали, — поторапливает Янис.

На автомате забираюсь в машину. Меня штормит. Сильно. С каждой минутой все больше.

Янис садится рядом на заднее сиденье, Андрей впереди. Малышка устраивает самый настоящий бунт и доставляет мне дискомфорт своей активностью. Наверное, ее тоже затрагивают мои нервы, которые буквально трещат от резкого скачка напряжения.

— Как Натали? С кем ее оставил? — спрашивает Янис, обращаясь к Андрею, и тянется за сигаретами. Открывает окно, а потом чертыхается и убирает пачку обратно. — Точно, нельзя же. — Незаметно сжимает мою руку.

Бросает в жар от его прикосновения и от того, что сейчас Янис, возможно, скажет, почему нельзя курить в салоне. Но он, к моему облегчению, не говорит.

— Адан и Тесс на подхвате, — отзывается Андрей глухо.

Его слова будто вспарывают меня. Невыносимо слышать, что человек, которого я безумно люблю, живет теперь с другой и у них будет общий ребенок. Мальчик. Сын. В отличие от моей дочери, здоровый. Трясет. Взрывает.

Я больше не могу отвечать за свои действия. Сознание уплывает. Хватаюсь за него, держусь, как за спасательный круг, сопротивляюсь. Потому что сама хотела сказать Андрею о своей беременности, хотела увидеть его реакцию. Но все усилия тщетны. Силы покидают меня.

— Яна, малыш, ты сознание, что ли, вздумала потерять… — произносит Янис, его голос звучит будто вдалеке.

Андрей резко поворачивается. Это последнее, что я вижу четко. Кожу пронзает миллионами игл от пристального взгляда, и меня поглощает темнота. Отрывочные воспоминания топят, тянут ко дну. То всплываю, слыша голоса, то опять погружаюсь в вакуум. В ушах пищит, перед глазами вспыхивают странные картинки и образы.

Всюду тюльпаны и другие яркие цветы. Я чувствую их запах. Потом появляется Андрей. Он пытается спасти чьего-то младенца, как тогда у метро, вырывает его из рук женщины, на кого-то кричит, что-то доказывает. После опять наступает темнота. Затем снова возникают картинки. Много. Сложно выбраться из запутанных и бесконечных лабиринтов.

— Она точно в порядке? — доносится обеспокоенный голос Андрея.

— Скачок давления или стресс могли спровоцировать обморок. У беременных такое иногда бывает. Но организм молодой, крепкий. Все будет хорошо, — врывается в сознание еще один голос, на этот раз женский.

— А срок какой?

— Нужно уточнить у врача. Но не думаю, что большой, судя по аккуратному и маленькому животику вашей родственницы. Я сделала укол успокоительного и снотворного. Взяла анализы. Оставим девушку под наблюдением. Вы надолго здесь не задерживайтесь. Пусть она отдыхает.

— Мы мать ее дождемся и уйдем,