– Я постараюсь… – промямлил мужчина. Он не решился возразить, что как раз в том, что информация попала не туда, куда нужно, был виноват не он, а его разгневанный собеседник. Не решился, потому что знал его тщедушный подленький начальник мог назначить виноватым любого, кого пожелает, спорить было бесполезно и, самое главное, опасно.

– Куда ж ты денешься, трусливое ничтожество?! – криво усмехнулся коротышка. – Иди. Пока свободен.

Как только мужчина услышал, что его отпускают, он пулей выскочил из крохотного здания, которое его тощий владелец, казалось, использовал только для того, чтобы унижать в нем своих подчиненных. Судорожно глотнув освежающего морозного воздуха, толстяк быстро, насколько позволяло его грузное телосложение, пошел куда-то по едва заметной тропинке. Отойдя метров на сто от ненавистного ему дома, он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился отдышаться. Лицо от замерзающих на нем капелек пота начало неприятно пощипывать. Достав из кармана носовой платок в красно-синюю клеточку, мужчина вытер лоб и щеки и продолжил свой путь по заснеженной тайге уже не спеша.

Первый бой он выиграл. Вернее, не проиграл. Теперь его задачей было ничего не делать, просто тянуть время, балансировать между противоположными интересами двух шантажистов. Первый, с которым толстяк только что разговаривал, тщедушный злобный старикашка, пожалуй, был не так опасен. Он не видит дальше своего носа и не может просчитать ситуацию на пару шагов вперед. Мужчина легко обведет его вокруг пальца.

Со вторым сложнее. Тот хитер и жесток. Ни перед чем не остановится ради достижения своей низменной цели. Нет, толстяк не боялся ни одного, ни второго. Они оба были ему омерзительны. Но подлым отморозкам удалось нащупать его слабое место. Они поняли, что он уязвим. И это очень усложняло задачу. Как, не предав самого себя, спасти жизнь тому, ради кого единственного есть смысл жить?

Вероника стояла в одном из холлов Университета, уставившись отсутствующим взглядом в массивную дверь аудитории, где проходили заседания Дисциплинарного совета. Через несколько минут уважаемые члены Совета должны будут занять свои места и приступить к обсуждению поступка студентки. В общем-то, поступок выеденного яйца не стоил, если бы у него не было длинной предыстории. Из-за этой злосчастной предыстории Вероника теперь стояла перед выбором: признаться членам Совета об истинных причинах своего проступка и тогда быть отчисленной ректором из-за того, что нарушила его требование, или солгать членам Совета, на чем настаивал Петр Иванович, и быть отчисленной за вранье, ибо то, что она говорит неправду, станет понятно с первого ее слова. Ведь ей так и не удалось влюбиться в Никиту.

Придуманный вчера подругой и старательно выполненный сегодня самой Вероникой трюк из методики G9°9, к сожалению, не сработал. Любимица преподавателя физики благополучно решила на контрольной по этому предмету два варианта задач: свой и тот, что достался Никите. Но парень на протянутый Вероникой листочек с готовыми ответами посмотрел совершенно без энтузиазма и, недоуменно пожав плечами, сказал, что и сам прекрасно справился. В итоге, к моменту, когда заседание Совета должно было вот-вот начаться, Ника испытывала к Никите не то что любовь или хотя бы безразличие, а ярко выраженную, оформленную в виде глубоко осмысленного чувства ненависть.

– Добрый день, Вероника, – вывел студентку из потока бессвязных мыслей ректор, спешащий на заседание Дисциплинарного совета.

– Добрый, Петр Иванович, – невесело откликнулась она.

– Ну, не стоит так переживать, – поддержал профессор второкурсницу, заметив, что ее настроение на нуле. – Совет всегда делает снисхождение влюбленным.

Вероника никак не прокомментировала реплику ректора, только грустно вздохнула.

– У тебя, надеюсь, получилось с G9°9? – строго спросил профессор.

– Получилось, – зачем-то солгала Ника.

Петр Иванович насторожился. Он пристально посмотрел в глаза студентки в течение нескольких секунд, а потом вдруг улыбнулся:

– Ну, молодец-молодец. И, кстати, ты рановато пришла. Первым будет разбираться поступок Никиты Беляева.

– Как Никиты? А что он уже успел натворить? – встрепенулась Вероника.

– Как что? Разве ты не знаешь? Несанкционированное проникновение в общежитие девушек вчера ночью. И обрати внимание, – Петр Иванович предупреждающе глянул на Веронику и перешел на шепот, – он лез к тебе в общагу не за моей ручкой, а представляешь, какое совпадение, – потому что неожиданно влюбился в тебя.

Профессор, сообщив студентке все, что хотел, нырнул в зал заседаний, оставив собеседницу в легкой растерянности. Вероника, которая еще пару минут назад была занята рассуждениями на тему, как сильно она ненавидит заносчивого одногруппника, вдруг испытала к нему что-то вроде сочувствия. Ника поняла, что кто-то видел, как Никита залез к ней в общагу, и наябедничал об этом Дисциплинарному совету. А ректор, не желая, чтобы инцидент с его ручкой, а следовательно, и с пропавшей информацией получил огласку, видимо, потребовал от Никиты того же, что и от набедокурившей студентки, – притвориться влюбленным. А что из этого выйдет? Парень солжет членам Дисциплинарного совета, те временем его выведут на чистую воду, и все – прощай Универ?! Никиту отчислят следом за Вероникой. Нет, ей решительно не хотелось, чтобы из родного вуза выгнали ее, а в придачу еще и одногруппника, будь он хоть сто раз самым вредным.

Ну вот, легок на помине – к дверям зала заседаний уверенной походкой шагал Никита. Его лицо не выражало ни капли волнения, что ужасно разозлило Веронику – она тут стоит, за него переживает, а ему хоть бы хны. Ника в экстренном порядке придала лицу выражение безразличия и чуть-чуть вздернула подбородок, чтобы у задавалы, не дай бог, даже мысли не промелькнуло, что она чем-то встревожена.

– Заседание еще не началось? – спросил Никита, подойдя к Веронике.

– Нет. А чего ты так торопишься? Не терпится из Универа вылететь? – Ника одарила парня ехидной улыбкой.

– Почему это я должен вылететь? Боюсь, отчисление, наоборот, грозит тебе, – усмехнулся Никита.

– Как же, как же, – съязвила Вероника, – я-то выкручусь, у меня железная отмазка, а вот у тебя – без вариантов.

– Это у меня-то без вариантов?!..

Какой-то странный звук, непонятное торопливое цоканье, заставило молодых людей поставить на паузу свою содержательную беседу и обернуться. По коридору со страшной скоростью неслась Наташа. Она еле-еле справлялась с сумасшедшим темпом бега. Ее золотистые кудри подпрыгивали на плечах синхронно с движениями ног, а пылающие веснушки, которые были заметны с большого расстояния, выдавали крайнюю взволнованность. Вероника следила за приближающейся к ней подругой с замиранием сердца – ей казалось, она вот-вот грохнется на пол. Зачем она мчится на такой скорости по скользкому полу, да еще и на таких высоченных каблучищах?

– Наташа, осторожней! – крикнула в отчаянии Вероника.