ответственным поручением. Хотя, возможно, это была разведка. В любом случае всё, что он узнал, уже устарело.

Я продолжал обдумывать, что будет дальше. Парня увезут только завтра, может быть, передам с ним какое-нибудь отвлекающее послание. Посмотрим.

* * *

Ужин я ждал. Нормальная горячая еда и компания с женщинами, отчего не отказался бы никто из тех, кто сейчас на фронте. Это очень напоминало о мире до войны.

— Они даже сделали мне трон, — Катерина рассказывала про своих министров. — Но он такой неудобный, что сидишь на нём полчаса, и потом попы не чувствуешь.

— Расскажи об этом на ближайшем собрании, — посоветовал я. — Посмотришь на их рожи.

Она засмеялась. На императорский приём это застолье не походило, но всё равно во время войны это очень роскошный стол. А я был рад поесть что-нибудь не настолько острое, что глаза лезли на лоб, как кормили в Бинхае.

— Вот и мы, — Мария завела совсем уже засмущавшегося Яна. — Как он?

Ян преобразился, когда его постригли и причесали, а ещё заменили повязку на менее бандитскую. Он теперь даже выглядел почти на свой возраст.

— Чувствую себя маленьким, — признался Ян. — Надо мной так возились, что мне стало не по себе. А ещё… а… я…

Он повернулся ко входу в столовую Там стояла Анита в новом синем платье с открытой спиной. Ян громко сглотнул, но всё же подошёл к ней, и они теперь стояли, как два школьника, смущающихся ещё больше.

— Давно не виделись, — произнесла Анита, опуская взгляд.

— Да. Но у нас наконец-то вышло встретиться, — Ян протянул ей левую руку и усадил рядом с собой.

Я показал прислуге, чтобы подлили им вина побольше, пусть расслабятся. Вылет только завтра, пока отдохнут. Мешать не буду.

— Они всё ещё смотрятся хорошо, — сказала Катерина, глянув на них, а потом на меня. — И хотела сказать, что мне жаль… насчёт твоего правнука. Я не знала про это.

Она потрогала амулет, висящий на шее. Он понемногу начинал светиться ярче. Дух внутри мог с ней говорить, так что она об этом вполне могла узнать об этом.

— Это было неожиданно для меня, — произнёс я. — Но те, кто это сделал… Один уже мёртв, впрочем, его ты тоже не особо любила. Со вторым разберусь.

— Верно, — она кивнула и взяла бокал с вином, но не стала пить. — Дедушка писал об этом в письме, чтобы я попросила у тебя прощения за него, но я тогда не поняла, за что именно. Думала, он бредит.

Анита тихо засмеялась, когда Ян что-то ей сказал.

— Какое письмо? — спросил я.

— Которое он передал вместе с завещанием, ты же мне его потом отдал. Я его скомкала, как прочитала, но выбрасывать не стала. Но теперь… понимаю, о чём он писал. Разрушил ещё одну жизнь. Но… — она полезла в свой чёрный мундир и достала оттуда мятый лист. — Я прочитала его ещё раз сегодня. И мне кажется, он чувствовал себя виноватым перед тобой за это.

— Какая уже разница?

— И он хотел это искупить. Мне кажется, — она подвинула лист ко мне. — Когда я прочитала всё внимательнее и до конца… Кажется, здесь есть кое-что, что тебе поможет.

Глава 7

Пожилой слуга с большой лысиной подлил мне красного вина, но я пока не пил. В камине (в столовой не было печи) трещали дрова, тихо играла пластинка в граммофоне, ребята разговаривали между собой.

Я взял и развернул измятое письмо. Напечатано на машинке. Почему-то представил себе сцену, как престарелый император набирает текст одним пальцем, нажимая на щёлкающие клавиши. Но наверняка это печатал его секретарь.

Ян что-то сказал, Анита и Мария засмеялись. Надеюсь, он шутил не про кладбища.

— Странно всё это звучит, — сказал я, мельком проглядев текст. — Люди так не пишут.

— Это шифр, — ответила Катерина. — Такой, который я бы смогла понять. Он знал меня лучше, чем я думала. В детстве мы часто разговаривали, пока… ну сам знаешь.

— Не мог сразу всё написать, — я вздохнул. — Чтобы попонятнее.

— Может быть, он чего-то опасался? — предположила она.

— Дорогая внучка, — медленно и тихо прочитал я вслух. — Знаю, что ты не желаешь слышать от меня ничего, но прошу выслушать меня в последний раз…

Слуги вносили блюда для нашего ужина. Громова сидела рядом, заглядывая в текст через моё плечо, будто не видела его раньше. От неё пахло лёгкими духами. После поля боя этот аромат кажется очень необычным.

— Я сделал тебе много зла своими дарами, которые ты не просила и не хотела… ага, это про способности Небожителей, понятно.

— Верно, — Катерина кивнула.

— Я лишил тебя нормальной жизни и счастья, — продолжал читать я. — Я был слепым и глупым, думая, что делаю тебе добро… И дальше в том же духе… наследница, предотвратить разрушение империи, восстановить порядок… где это, про что ты говорила?

— Читай отсюда, — она показала пальчиком. — Вот здесь, ниже.

— Ты не одна в этой борьбе. У тебя есть союзник, несущий крест. Я прошу, чтобы ты принесла ему извинения за то, что он потерял по моей вине и какой ценой получил… вот эта часть про меня? — я посмотрел на неё. — А что за крест?

— Орден, — пояснила Громова. — Валайский крест, раньше их выдавали очень редко. Я читала в академии.

— У меня был такой крест, — я потёр подбородок. — Да, я был третьим, кто это получил. До этого орден был только у Юрия Климова, он же Варг, и генерала Чердышенского, у которого я был адъютантом по молодости. Сейчас их дают чаще. Но суть не в этом. Это он так принёс мне извинения?

— Вроде того.

— Старый хрыч. Что там дальше?.. Но не всем можно верить. Твой дядя не часть нашей семьи, пусть он и похож на тебя… Поясни, что это?

Изысканных блюд на столе нет, но я не придирался. Взял вилку и наколол запечённое на углях куриное бёдрышко в соусе. От него приятно пахло приправами. Главное, что неострыми.

Мария рассказывала что-то взахлёб из своей жизни до академии, остальные на неё смотрели с небольшим недоумением. Ян и Анита, выросшие во дворцах, вряд ли особо понимали, о чём она говорит.

— Помнишь, когда мы только приехали на север? — спросила Катерина. — Ты показал мне курительную трубку. Я сказала, что у дяди Димы была такая же…

— Помню.

Когда Бокан внезапно навестил меня на кладбище, куда я пришёл повидать первую семью. Угрожал, но вместо этого огрёб и свалил. Жаль, что не получилось тогда его придушить.

Только зачем он приезжал? А ещё показался в тюрьме. В чём смысл?

— Этот дядя Дима, — медленно проговорил я. — Как ты говорила, друг твоего отца?

— Да. Но он может быть тем