камеры для хранения были. Была и печь для кремации. В сейфе лежало много паспортов их жертв. Все найденные паспорта иностранных граждан, не резидентов нашего государства, все одинокие, подбирали их тщательно. Поэтому их никто не искал толком и не было заявлений об исчезновении людей. Потом мы сделали все запросы по линии Интерпола и у пограничников, установили почти всех. Ваш Фролов также установил по данным ДНК двух мужчин, останки которых вы обнаружили в канале. Первым был тот, на кого оформили этот цех, якобы по производству удобрений. Также, он был доктором медицины и гражданином Болгарии. Второй из Польши, судя по образованию, был у них компьютерным администратором, который размещал и управлял информацией о продаже органов в интернете. Девушку из Румынии установили вы сами. Наверное, она могла быть просто очередной жертвой, но по образованию, как установили мы, девушка была медицинской сестрой и могла помогать при операциях. Вот, собственно, весь расклад. Наши, со своей стороны, дело уже закрыли. Тут всё ясно и проверено, мы уже ждём премий и наград. Но есть одно, «но», – Елизавета замолчала.

– Что, за такое, «но»? – спросил Савелий, – говори, не томи.

– После взрыва в ангаре, под обломками нашли автомобиль. В его багажнике отрезанные конечности, руки и ноги девушки. Ваш эксперт Фролов смог и её установить по ДНК. Она была работником вашего ведомства. Работала в архивах, звали её Светлана.

– Света из архива? – удивился Савелий и печальным голосом добавил, – она была подругой Тихона и несколько дней не выходила на работу, её мама разыскивала. Тихон сильно переживал, а я не придал этому значения.

– Так вот, – продолжила Елизавета, – ваш Фролов осмотрел мешок, он хорошо сохранился после взрыва, так как был в багажнике авто. Обнаружил на внешней стороне мешка кусочки грязи и почвы. Эта почва не соответствует району, в котором находился цех. Земля на пакете вообще из других мест. Он считает, что возможно, есть ещё другая база или какое-то место, где совершались подобные преступления. А ещё он говорит, что, судя по ампутациям, жертва может быть ещё жива. Да и других её останков в багажнике не было. Поэтому, он против закрытия дела. Полковник Андрей Владимирович принял решение, что по данному факту следствие будет продолжено.

В этот момент в палату зашла медсестра с подносом в руках, на нём лежали ампулы и шприц.

– Ладно, Савушка, тебе пора делать уколы, а мне пора идти. Ещё увидимся. Выздоравливай скорее, – с этими словами Лиза поцеловала Савелия в щёку и выпорхнула из палаты.

Глава 25

В помещении негромко играла музыка. Пахло приятным парфюмом, было тепло. Девушка в очередной раз пришла в сознание. Она по-прежнему не могла двигаться из-за ремней, её удерживающих. Поворачивая голову, она смогла оглядеться. Это была та же комната, с зашторенными портьерами на окне. Освещение было мягкое, с жёлтым и тёплым оттенком. Лежала она на той же широкой и уютной кровати. Перед ней, на потолке был закреплён большой, плоский телевизор с чёрным экраном и маленькая камера. Она хотела крикнуть, но услышала только своё невнятное мычание и хрипы из горла. Память полностью вернулась, а с памятью вернулось осознание беспомощности и весь кошмар её положения. Девушка смогла вспомнить, что руки с ногами у неё отрезали и говорить она больше не могла. От этих мыслей хотелось плакать, но слёз почему-то не было, и она просто зажмурилась.

Через несколько минут она с трудом открыла глаза. В тот же миг, вспыхнул экран телевизора, выполняющего роль зеркала. На нём появилось изображение с камеры на потолке. Девушка смогла увидеть и разглядеть себя. Её волосы были выкрашены в белый цвет и завиты в кудри. На лице был яркий и безвкусный макияж, чёрные узкие брови, длинные накладные ресницы, голубые тени на веках и чёрные стрелки в уголках глаз, на губах была ярко-красная помада с перламутром. Теперь она смогла видеть и своё тело, у которого отсутствовали руки и ноги. Изображение на экране ужасало и шокировало одновременно, девушку сковало леденящее оцепенение.

Пришло полное понимание того, что это не сон. Реальность оказалось намного ужаснее и страшнее. Вся безысходность положения и невозможность сопротивляться, угнетали её. От всего увиденного ей хотелось просто умереть.

Тело и нервы были напряжены до предела, появились судороги и боль миллионов невидимых колючек по всей коже. Вдруг, глаза стали наливаться кровью, и она опять зажмурилась. Девушку тошнило, сердце бешено колотилось, резко подскочило давление, изо рта вырвался продолжительный стон. Прокатилась конвульсивная волна, зубы скрипели, трясло каждую клетку в организме, жгучая боль затуманила разум, и сознание покинуло её. Это был шок.

Глава 26

Погода опять радовала. В этом году осень удивляла. Облака напоминали о приближении дождей, но лучи солнца пробивались через серость туч, дарили надежду на тепло. Утро начиналось прекрасно, за окном чирикали воробьи, и в палате госпиталя было светло. Слегка пахло медикаментами, где-то хлопали дверями, слышались шаги и голоса в коридоре. Савелий наслаждался возможностью отдохнуть. Голова уже не болела, и чувствовал он себя хорошо. Находился Сава в отдельной палате, где находился небольшой холодильник, телевизор висящий на стене, у окна стоял стол, и даже был шкаф. Вполне уютная обстановка. На тумбе, возле кровати, лежал его телефон. Следователь решил посмотреть пропущенные звонки и новости в интернете, взял в руки трубку смартфона, но в этот момент открылась дверь палаты. На пороге стоял доктор с медсестрой, которая держала в руках планшетку и маленький тонометр. Это был утренний обход.

– Добрый день, Савелий Иванович, – произнёс врач, пройдя в палату. Придвинул стул к кровати пациента, присел, взял в руку маленький фонарик и добавил, – как вы себя чувствуете сегодня? Пожалуйста, присядьте на край кровати, я вас осмотрю, а сестра измерит ваше давление.

После этих слов, Сава отложил телефон, послушно сел, сестра подключила тонометр, а доктор включил фонарик и осмотрел зрачки пациента.

– Ну так, как же ваше самочувствие? – повторил вопрос врач.

– Хорошо я себя чувствую, голова не кружится и не болит, тошноты нет. Да всё уже нормально, – отрапортовал Савелий и задал вопрос, который доктора, обычно слышат от каждого больного, – Артём Викторович, когда меня выпишут?

– Можно просто – Артём, – сказал доктор, с дружеским тоном в голосе, и усмехнувшись продолжал, – думаю, что отпустим вас, как только увидим результаты последних анализов, ЭКГ ваше в норме, томографию я уже расшифровал. Кстати, мы обнаружили и вашу старую медкарту. Вы, Савелий, нас не посещаете, проходите общие ежегодные медосмотры