Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ништяк!
По всему телу в разные стороны расходились потрясающие татуировки! Красивые, витиеватые, словно узоры на ювелирных изделиях.
Тут же в дверь заскребся Фордайс и тревожно спросил:
– Настя, с тобой все в порядке?
– Все хорошо! – крикнула я, мгновенно встревожившись. – Не вздумай войти!
– Как я могу! – прозвучал саркастический ответ. – Набиваться принять душ с незамужней девушкой – моветон!
Мне напомнили мои же слова. Язва!
Одеваясь, я старалась всеми способами не думать о том, что случилось некоторое время назад. Сполоснув лицо холодной водой, я вернулась в комнату.
– Что за татуировки на теле? Это заразно?
Творец лишь покачал головой.
– Садись, – показал он на второе кресло, – буду рассказывать.
Но я выбрала кровать. Теперь, в коротких шортах и майке, я чувствовала себя куда увереннее, нежели обнаженной.
– Мне лучше на мягком. – И, усевшись на матрас по-турецки, я приготовилась слушать.
Фордайс мученически прикрыл глаза.
– Что снова не так?
Но Редклиф оставил мой вопрос без ответа, лишь положил ногу на ногу и сцепил на коленях руки.
– В чем-то ты права: появившаяся на теле татуировка поможет тебе контролировать свой дар, который пока не проявился. Также это своеобразная метка силы, что говорит о твоей природе.
– А почему мой узор отличается от твоего? У меня линии более плавные и нет галочки на груди.
– Откуда ты знаешь? – резко спросил творец.
Чтобы не рассказывать о своем первом перемещении, я принялась в спешке подыскивать подходящий ответ.
– Кто-то рассказал, не помню. То ли Виктор, то ли еще кто.
Посверлив меня взглядом, Фордайс, на мое счастье, не стал расспрашивать и просто ответил:
– У каждого творца узор индивидуален.
– Ребята обалдеют, когда узнают, – выдохнула я.
Неожиданно князь подался вперед, его глаза зло блеснули, и он процедил:
– Ты что, собираешься раздеваться и им показывать?
Я запустила в него подушкой и спокойно сказала:
– Думай, что говоришь. Расскажу, конечно, ну и продемонстрирую узоры на лице и шее, не говоря уж о руках.
– Ты многого не знаешь о творцах, – резко перевел тему Фордайс. – И первое задание так скоро… Поэтому я сейчас кратко расскажу тебе основное, а ты по мере возможности будешь спрашивать, что непонятно.
Я кивнула.
– Творцы – это люди, которые благодаря генной мутации получили сверхъестественные способности.
– Как в «Людях Икс»? – тут же хмыкнула я.
Фордайс мрачно посмотрел на меня:
– Еще черепашек-ниндзя вспомни.
Вздохнув, я приготовилась слушать дальше.
– У мутации бывает три степени, и творцам, которые обладают третьей степенью, проще всего. Перед первым прыжком их только тошнит, и человек либо совершает прыжок, либо нет. Они не знают, чего лишатся, если не смогут совершить перемещение. Творцы третьей степени рождаются каждый год и на три корпорации их около ста человек. Но главное: они могут прыгать на небольшой отрезок времени – от одного до шести месяцев и оставаться в прошлом или будущем не более полутора часов.
– Почему так мало?
– Потому что эти творцы мало отличаются от обычного человека. Они слабы. Генная мутация второй степени встречается реже и довольно жестока. Перед прыжком у творца появляется тошнота и боль в теле, но он без проблем попадает в прошлое или будущее… Правда, не всегда может вернуться. Не сумеет – обречен скитаться в прошлом или будущем около года, после чего его выбросит обратно обычным человеком, и мутация перестанет проявлять себя. Испытать ощущение перемещения, увидеть другое время и потом лишиться дара – это страшно.
Я прислушалась к себе – и полностью согласилась. Это словно лишиться части души.
– В будущее они могут прыгать так же, как и творцы третьей степени, а в прошлое – на отрезок времени не более ста пятидесяти лет и пребывать там не более четырех часов. Они рождаются раз в три поколения и на три корпорации их не более десяти человек.
– Теперь мы, – подалась я вперед.
– Да, творцы первой степени. Мы испытываем при прыжке те же ощущения, что и остальные, но дар в нас очень силен, и мы должны суметь подчинить его себе, иначе мутация убьет.
– Что?!
– Все это сопровождается температурой, сильными болями во всем теле, а иногда и временной слепотой. За сильный дар нужно платить высокую цену…
– Я могла умереть?!
– А почему, ты думаешь, я чуть не поседел, когда ты закрылась в ванной?! – Редклиф выглядел так, будто был готов меня убить.
– А сказать было нельзя?
– А ты слушала?
Заскрежетав зубами, я буркнула:
– Давай дальше.
– Первая степень дает нам возможность путешествовать в прошлое на любой отрезок времени и находиться там за один прыжок до двенадцати часов.
– Но где же остальные? Мы же долго живем.
– Да, до трехсот лет, но не больше. – Фордайс опустил глаза и продолжил: – Творца очень сложно убить. Время и генная мутация дают нам большое преимущество перед обычными людьми. Но корпорация, как организация, с которой властям приходится считаться, была основана только в шестнадцатом веке. И тем не менее первые два столетия сберечь творцов не удавалось. Практически все они или сгорели на костре, или их убили. И в наше время нам непросто скрывать свои способности.
– А остальные? – сглотнула я.
– В прошлом и позапрошлом столетиях наших творцов убивали дуовиты, как, например, они это сделали с Алексеем и Ольгой Разинскими.
– Ты помнишь их? – Я посмотрела на Редклифа горящими глазами, но он лишь покачал головой.
– Я младше твоего отца на шесть лет и, когда Алексея и Ольги не стало, еще ходил в школу. Мой отец не допускал меня в корпорацию. Это очень опасно, ведь дуовиты именно по контактам с Лемнискату нас и вычисляют. Зато теперь ты знаешь, почему твой отец так хотел уничтожить их всех до единого.
– Да, – пробормотала я.
– А раз так, то не будешь рисковать.
– Что ты имеешь в виду? – вскинула я голову.
– То, что теперь ты в круге интересов дуовитов и должна быть очень осмотрительной, беречь себя. Пусть пример отца не пройдет для тебя даром.
Сказав это, Фордайс попрощался и вышел, а я еще долго смотрела на дверь.
* * *
Для выполнения моего первого задания мне не выдали никаких крутых примочек или оружия. На худой конец, я надеялась на какие-нибудь необычные девайсы, но когда озвучила свои мысли Фордайсу, он только вздохнул.