— Как скажешь, — пообещал осьминог.

Но я видела в глазах протест и махнув рукой, со словами не маленький, взяла сына за руку и пошла на работу. Он наблюдал за нашим разговором с осьминогом и молчал, лишь когда вышли из квартиры и шли на работу, он спросил:

— Мам, а почему вы с дядей враги? Вы же хорошо общаетесь?

— Мы с ним лично не враги, а вот наши народы враждуют, за территории, владения, вообщем, там все сложно, я не лезу. Как и сказал дядя Урсул, я и мне подобные одиночки, у меня нет как у него клана. Нас не любят за своеобразный рацион и пение, — усмехнулась, — наш голос — это наша сила, — пояснила.

— Поешь ты красиво, мне нравиться, — сказал ребенок, держа меня за руку. Мы пришли в трактир, а меня уже ждет Сальмир. Встревоженный, взволнованый. У нег ко мне просьба. Марита видя мальчика, берет его за руку и просит пойти к тетушке за пирожными, а еще его просят помочь на кухне, мальчик радостно заявил: — ура — убежал за Маритой. А мы с тритоном остались. Прошли за столик. Сели так, чтобы нас не видели и не помешали. Предложила чаю, тот отказался. Но тут увидел на моей груди ракушку, и спросил:

— Откуда у тебя артефакт речи? — потянулся рукой к артефакту, но поняв, что делает, опустил руку, смотрел на меня, я рассказала:

— Подарок покровительницы морей, — сказала я, а тритон не удивился, знает, что за мной не грехов моего народа, — она меня навестила и сказала, что я достойна, носить этот артефакт, раз не иду путем моего народа, — он не стал допытываться, просто сказал причину визита:

— У меня к тебе просьба.

— Какая?

— Все знают, что ты помогаешь беспризорным детям, — я не скрываю этого, как и не скрываю то, что хочу для них сделать, но пока не хватает средств. А город не выделяет средства, как говорит градоначальник, он не может выгнать одних, чтобы поселить других, а свободных мест нет. Вот и ходят они ко мне в трактир, а я коплю денег, чтобы выкупить тот самый дом в котором сдаю квартиру Марите. Но у меня нет и сотой части того, что нужно, — они живут в старых бараках, ходят к тебе сюда, учатся, работают. Многое замечают, знают.

— При чем тут дети?

— Не так давно я слышал о том, что в тех местах где они живут, был переполох, — я слушала и понимала, речь и Урсуле, — видели ползущего осьминога, он был ранен, оставлял за собой чернила и кровь, — говоря о нем, тритон кривился. Не переваривают они друг друга, — попроси своих воспитанников его найти, он мне нужен.

— Зачем?

— Не в праве распоряжаться информацией, — на что я ответила тем же, что не вправе принуждать детей искать того, кто может им навредить. Он ранен и не может контролировать свои действия, опасен для окружающих. На что тритон сказал: — когда ты молчала, было лучше. Можно было договориться, — выдохнул и выдал, — ладно. Расскажу. Возможно, надо было сразу все тебе рассказать, ты ведь тоже от рук подобных пострадала, — и точно! Дело связано с ловлей морских жителей, незаконный отлов и продажа в гаремы и кухни в качестве деликатесов. Как и говорил Урсул, его сородичей и русалок увозят далеко от дома, ловят стальной сетью, — уже три партии ушло в пустынные караваны. А там кто знает, что ждет наших собратьев, — и добавил, — как и неприятелей.

— Ты про осьминогов?

— Именно. Их тоже поймали в сеть. Даже Чернильного главу Урсулуса, и того умудрились схватить. Посреди битвы за «Пенную бухту», когда мы ее отвоевали и она почти в наших руках, — каждая из сторон считает, что была близка к победе, смешно, но он рассказывал дальше, — проплыли два корабля с растянутой стальной сетью и поймали всех, кто был в этом радиусе. Наши отдали жизни, лишь бы не попасть на стол или гарем падишахов, не все смогли покончить с собой раньше поднятия на борт, как и Чернильные, всего пойманных и увезенных полтора десятка.

— А я при чем? Чем могу помочь кроме поиска осьминога? — но от меня ничего не требовалось, лишь помощь в поиске.

— Только этим, — сказал тритон, — Тассия, буду должен, — я спросила о том, что будет осьминогу, найдись он живым или мертвым, — мертвым похороним в волнах, а живым вылечим, — тяжело вздохнул, — и расспросим подробно про судно, приметы, запах, внешний вид, отыщем и построим маршрут. Нужно найти наших сородичей, да и Чернильные будут не против информации о нахождении своего главы.

— Я подумаю, — а сама решила поговорить с Урсулом. Ему решать, рассказывать мне про него или нет. Мне то все равно. Я помогать искать пропавших русалок не собираюсь, у меня своя жизнь. Кешин и трактир. Тритон ушел, а сын подойдя спросил:

— Мам, а почему ты не хочешь про дядю Урсула рассказать?

— Помнишь, я говорила про врагов? — тот кивнул, — так вот, дядя Урсул осьминог, а страж тритон, то есть русал, — тут мальчик понял и сказал:

— Они враги, — насупился ребенок.

— Умничка! — потрепала по волосам, — пошли работать? — он кивнул и побежал на кухню. Там ему снова дали вкусненького, а потом он учился у всех на кухне готовить, чистить овощи и нарезать как надо, в салат соломкой, в суп и рагу кубиками, на запекание кольцами. У пекарей тесто замешивать, а у кондитеров крем варить. День насыщенный. А у меня вечернее выступление. Переоделась, готовилась выйти. Выглянула в зал, чтобы увидеть гостей, сколько и какой репертуар исполнять. И чтоб меня покрасили:

— Урсул! — ругалась я, смотря на пришедшего осьминога.

— А что Урсул? Я хочу послушать твое пение! — и тут входит страж. Не знаю что он забыл и по какому поводу пришел, но ничем хорошим мне это не светит. Они еще не видят друг друга, лишь смотрят на меня, но как представлю что будет, встреться они взглядами, увидь Сальмир осьминога и наоборот, жуть что будет. Оба взгляда направлены на меня. С разных углов трактира. И не могу выгнать Урсула и отозвать в сторону Сальмира, так как я стою на сцене и не могу не петь. Выключился свет, объявили песню. Понеслась!

Глава 3 «Тритон и осьминог»

Урсулус

Глава Чернильного клана

Кто бы мне сказал лет двадцать назад, что меня спасет мурена и я буду ей обязан жизнью, лишил если не головы,