Отец сошел с парохода в хорошем настроении и протянул дочке кулёчек с конфетами. Люська была счастлива — про нее не забыли.

Капитан дал первый гудок. Обычно гудка было три. Деревенские жители, подгулявшие в буфете, уже нестойко сходили по трапу на берег. После третьего гудка убирали трап, поднимали якоря, и пароход отчаливал от берега.

Время стоянки быстро истекло.

Но то, что произошло дальше, рассмешило всю деревню. Пароход сначала разворачивался носом на середину реки, гребя деревянными лопастями колес, а корма какое-то время еще находилась вблизи от берега. И вдруг все увидели бегущую по палубе Прусальку. Она задержалась в буфете. Прибежав на корму, девушка остановилась в растерянности, а полоска между кормой парохода и берегом быстро увеличивалась. Прусаля заметалась. Она, как и все ханты, плавать не умела, а расстояние до берега всё увеличивалось. С берега кричали:

— Прыгай! Прыгай!

В ответ кричали матросы:

— Лодку! Лодку давай. Мы её пересадим.

А девушка всё металась на корме. И вот, наконец, решилась прыгнуть в воду. Двое молодых парней кинулись на помощь, выловили её из воды живой и невредимой. Отжимая одежду и ругаясь во весь голос, она искала деньги — три рубля, спрятанные под кофточкой в укромном месте. Наконец, нащупав их на своем месте, под общий хохот односельчан, стоя по колено в воде, она провожала пароход вместе со всеми, пока тот не скрылся за песчаным мысом перед Белой горой, подав на прощанье гудок. Капитан торопился, впереди был долгий путь до Ларьяка, и все живущие дальше по реке люди так же с нетерпением ждали первый пароход.

Путешествие по реке Вах

Пароход всегда приходил к обеду, и времени на подготовку поездки было достаточно. Еще вечером мама начала собирать Люську в дорогу, примерять прошлогоднюю летнюю одежду. Но оказалось, что девочка за зиму выросла, и вещи стали малы. Мама вспомнила, что есть одно платье — его покупали старшей Галине как школьную форму. Оно было серого цвета, а не коричневого, как того требовали школьные правила. Потому новое платье так и осталось лежать в сундуке. Мама быстро достала его и надела на Люську. Платье сидело на девочке так, как будто специально для нее было сшито. Конечно, длинновато немного, но обрезать не стали — оставили на вырост. На ноги надели прошлогодние туфли сестры, правда, чуть стоптанные, но с этим уже не считались. На голову повязали шелковую косынку. Люська, глянув на себя в зеркало, увидела маленькую старушку, но спорить не стала: уж очень ей хотелось поехать с отцом в Ларьяк.

— Ну вот, Алексей, собрали в дорогу дочь, прилично выглядит. Я тут список покупок написала. Сейчас завоз товаров — приоденешь её, форму для школы купишь, — сказала мама.

Все отправились спать. Люська долго не могла уснуть, все мечтала, строила свои детские планы и потом незаметно задремала.

По утру первым делом девочка побежала на кухню — посмотреть, собрала ли мама походный вещмешок, как говорил папа, «по-солдатски». Все было готово, и Люська, успокоившись, приготовилась ждать.

По деревне пролетело: «Пароход идет!». Отец взял вещи, все присели на дорожку и семьей отправились на пристань. Посадка на пароход шла бойко, да и пассажиров было немного. После Нижневартовска и Савкино деревня Больше-Тархово, где жила девочка, была третьей остановкой на всем длинном пути по Ваху.

Люська бегом вбежала на палубу и, как это было принято, стала махать маме на прощанье рукой. И вот уже деревня скрылась за мысом: началось путешествие.

Набегавшись по ступенькам многочисленных лестниц и исследовав все палубы, кроме верхней капитанской, любопытная девчонка заглянула в машинное отделение. Да это и не составляло труда: находилось оно посередине нижней палубы, огороженное металлической сеткой. Огромные цилиндрические валы с шумом и уханьем двигались, подобно челноку в швейнои машинке. Это было завораживающее и, в то же время, пугающее зрелище.

— Ты что здесь делаешь? Ну-ка, марш отсюда! — прикрикнул на нее подошедший механик. Люська, и без того перепуганная, рванула бегом к отцу в каюту. Он мирно разговаривал с попутчиками. В районный центр ехало немало народу — разного и по всяким делам.

— Люська, где ты ходишь? Пора обед готовить. Пойди, помой картошку, — попросил папа.

Девочка взяла походный котелок и вышла из каюты. Сделав работу, она снова прошла по нижней палубе, чтобы взглянуть через сетку на паровую машину, но ей уже не было так страшно. Успокоившись, Люська вернулась в каюту.

— Я на камбуз — картошку варить. А ты, дочка, стол накрывай.

Люська посмотрела на отца с удивлением:

— Камбуз — это что?

— Так кухня по— морскому называется. Ты изучай, здесь много разных новых названий, мы же на корабле, а не на суше, — пояснил отец.

Люська стала распаковывать вещмешок. Сверху мама положила две маленькие подушечки-думки и суконное одеяло. А под ними находились продукты: баночка топленого масла, соль, вареные утиные яйца, соленая вяленая рыба, бутылка молока, хлеб, сало, зеленый лук, баночка щучьей икры, сахар, чай и мешочек с картошкой. С таким багажом путешествовали все местные жители в те времена. Холодильников не было, вот и брали в дорогу те продукты, что не портились. А когда пароход приставал к деревням, то знакомые несли пассажирам молоко, вареные яйца и пироги. Буфет, конечно, работал, но в основном там продавали сладости. Правда, в начале рейса, в буфете можно было купить диковинную рыбу — селедку из бочки, а еще залитую салом колбасу, которую хранили тоже в бочке, чтобы не испортилась — называлась она «Украинская». Люська быстро разобрала вещмешок, поставила все на откидной столик у окна, между спальными полками. Каюта, в которой они ехали, находилась на носу парохода и скорее напоминала казарму с двухъярусными деревянными кроватями, установленными в несколько рядов. Лежа на верхней полке, было очень удобно наблюдать, как разбиваются волны о нос парохода, а брызги летят на иллюминаторы. Люська задремала: сказались волнение и хлопоты перед дорогой. Ее разбудил голос отца:

— Вставай, дочь, обедать будем.

На столике в центре стояло главное блюдо — вареная картошка. Соседи по каюте принесли свою снедь и стали угощать друг друга. Больше всего понравилась всем щучья икра и малосоленая вяленая рыба с зеленым луком и картошкой. Обед запили чаем с сушками и пошли гулять по пароходу. Люська, схватив отца за руку, не отступала от него ни на шаг. Когда подошли к машинному отделению, отец остановился, чтобы полюбоваться силищей, которая двигала пароход вперед. И Люська, встав на цыпочки,