–Когда отец достанет,– ответила Джен, наклоняясь за бутылкой.

Она налила по стакану себе иЛюку. Газировка шипела и пузырилась.

–Даже его высокопоставленное положение не спасает. Правительство заставляет всех, даже знать, переходить на вегетарианство.

–Почему?– спросил Люк.

Джен передала ему стакан.

–Говорят, выращивать овощи выгоднее,– пояснила она.– Для производства фунта мяса фермерам нужно гораздо больше земли, чем для выращивания… Как это называется? Соевых бобов.

При мысли о сое Люк поморщился.

–Не знаю,– медленно сказал он.– Мы всегда кормили свиней тем зерном, которое не могли продать, потому что оно не проходило по государственным стандартам. Но раз правительство заставило нас избавиться от свиней, отец просто оставляет то зерно гнить на полях.

–Да ты что?– усмехнулась Джен, будто он только что объявил о свержении правительства.

Она хлопнула его по спине, как раз когда он сделал первый глоток.

Из-за шипучего напитка и её восторженного хлопка Люк закашлялся.

Джен, казалось, этого не заметила.

–Слушай, я так и знала, что ты здорово поможешь. Я сейчас же про это напишу на доске новостей.

–Погоди…– выговорил Люк между кашлем.

Он не понимал, о чём она говорит. И очень боялся навлечь на семью беду. Он бежал за Джен по коридору, догнав только когда она села в кресло перед компьютером и включила его. Послышались те же звуки: «И-ти-би-би-биип», как и впрошлый раз. Люк стоял сбоку, стараясь не попасть в поле зрения экрана.

–Он не кусается,– заметила Джен.– Бери стул. Подсаживайся.

–Но как же правительство…– пятясь, спросил он.

–Правительство в этом ничего не смыслит,– заявила Джен.– Понял? Поверь, если бы за мной следили через экран компа, я бы давно узнала.

Люк послушно пододвинул мягкий стул и сел.

Он наблюдал, как Джен печатает: «Если правительство разрешит фермерам откармливать скот тем зерном, которое они не могут продать, мяса будет больше».

Люк облегчённо вздохнул, когда увидел, что его семью она не упомянула. Только если правительство за ними не следит, непонятно, зачем она это написала.

–И куда это пойдёт?– спросил он, когда слова исчезли с экрана.– Кто это увидит?

–Я поместила это на доску объявлений Департамента сельского хозяйства. Прочитать может любой, у кого есть компьютер. Может, какой-то госслужащий, у которого ещё остались мозги, увидит и задумается впервые лет за десять.

–Не понял…– смущённо прищурился Люк.– Зачем всё это?

Джен на него уставилась.

–Ты даже этого не знаешь?– удивилась она.– Не знаешь, почему приняли закон о народонаселении?

–Н-нет,– признался он.

–Да всё из-за еды. Правительство боялось, что из-за прироста населения еды на всех не хватит. Поэтому тебя и меня объявили вне закона, чтобы люди не голодали.

Люк вдруг почувствовал себя вдвойне виноватым из-за того, что до сих пор хрустит чипсами. Он с трудом сглотнул и опустил руки на колени, чтобы не лезть в соблазнительную чашу.

–Значит, если бы я не ел, моя порция досталась бы законному гражданину,– заметил он.

Но в его семье это был бы Мэтью или Марк, а уж они точно не голодали.

Мэтью начал даже обрастать жирком вокруг пояса, совсем как отец.

Потом Люку почему-то вспомнился бродяга из далёкого прошлого, жалующийся: «Три дня во рту ни маковой росинки… оголодал…»

Может, и вэтом была вина Люка?

–Не переживай так,– засмеялась Джен.– Мало ли что считают в правительстве? Они ошибаются. Отец говорит, еды полно, просто распределяется неправильно. Поэтому пусть отменят закон о народонаселении. Пусть признают тебя, меня и других детей-нелегалов. Для этого нам и нужен митинг.

Даже не имея ни о чём представления, по её тону Люк догадывался, что митинг – дело важное.

–А теперь ты можешь рассказать мне о митинге?– робко попросил он.

–Хорошо.

Джен отодвинулась от компьютера и развернулась вместе с креслом.

–Сотни наших, все «дети-призраки», которых я смогла найти, собираются на демонстрацию протеста против правительства. Мы пойдём прямо к дому президента. И не оставим их в покое, пока не получим такие же права, как все.

«Везёт как утопленнику,– подумал Люк.– Наконец познакомился с другим третьим ребёнком, и надо же, она совсем чокнутая».

–И ты приходи! Будет здо́рово, правда!– энергично, как шипучая газировка, сообщила Джен.

Я… Я не…– замялся Люк, страшась взглянуть в лицо ликующей Джен, и думал только о том, как страшно бегать туда-сюда, от его дома до её и наоборот. Даже сегодня утром, когда он в третий раз перебегал через их дворы, сердце так колотилось, будто от страха сейчас выскочит из груди. Так это – во дворе, где он был почти уверен, что за ним никто не наблюдает. Как только Джен в голову пришло, что он отважится выйти на люди, на всеобщее обозрение, включая правительственных чиновников, и заявит: «Я третий ребёнок! Дайте мне такие же права, как у всех!»

–Боишься?– тихо спросила Джен.

Люк смог только кивнуть.

Джен повернулась к компьютеру.

–Так и я тоже,– буднично призналась она.

Она что-то напечатала, потом оглянулась на Люка.

–Немного. Но, может, от этого станет легче? Не нужно будет больше прятаться, притворяться, а просто… можно будет наслаждаться свободой!

Люк подумал, что до сих пор он неправильно понимал значение слова «облегчение». Митинг, планируемый Джен, походил на самый страшный кошмар.

–Ещё успеешь всё обдумать. Необязательно принимать решение прямо сегодня. Ну что, готов поболтать?

Люк взглянул на экран компьютера, где появлялись ряды слов:

Карлос: «В доме температура выше сорока, а родители считают, включать кондиционер днём – только пускать деньги на ветер. Жесть!»

Шон: «Просто вруби его и не забудь выключить перед их приходом. Как мы сПэт. Никто не узнает».

Карлос: «Да, но мои родители следят за счетами».

Иоланда: «А что они с тобой сделают? Запрут дома?»

Карлос: «И то правда. Сейчас найду регулятор температуры».

Иоланда: «Где Джен?»

Шон: «Ты же знаешь, она так рано не встаёт».

Карлос: «Чёрт… родители как-то блокировали регулятор температуры. Говорил же, они хитрые. Где Джен? Жду не дождусь её саркарстических комментов».

Люк читал слова, которые печатала Джен: «Всем привет! Шон, я встаю рано, только сразу не кидаюсь к компу, чтобы с тобой повидаться. Карлос, что случилось? Неужто ослеп от пота? Откуда взялось второе «р» вслове «саркастических»?»