Друг моего сына Бенджи, которому теперь около 25, рассказал, как 13-летним подростком он развлекался в Южной Испании. Один из местных ребят решил прыгнуть в море с 50-футового утеса. Потом мальчишки стали подбивать друг друга сделать то же самое и по очереди прыгать с утеса. Возможно, Бенджи прыгнул с более высокого места, чем остальные, а может, местные ребята забыли сказать ему, что нужно согнуть ноги после входа в воду. Он прыгнул «солдатиком» и ударился о камень на дне, раздробив правую ногу. Едва выплыв на поверхность, он потерял сознание – подростки отнесли его в город, где он провел в больнице большую часть того лета. Если б ребята не оказались поблизости, то Бенджи не рассказал бы мне эту историю.

Я спросил Бенджи, прыгнул бы он с утеса, если б рядом никого не было.

– Да вы что! Ни в коем случае.

Предвкушение того, что подумают наши друзья, как это было с Кэти, составлявшей план своей эскапады, усиливает потребность в одобрении, тягу к новизне и острым ощущениям и уводит на второй план оценку риска. Поэтому в обществе сверстников мы гораздо более склонны выбирать рискованные занятия, которые в большинстве случаев сходят нам с рук, но могут иметь весьма серьезные последствия. Поведение Бенджи и Кэти не было импульсивным. Обоим хватало времени разобраться с тем, что может их ожидать, и изменить решение. Их решения были приняты как результат сочетания потребности к одобрению сверстников и гиперрационального, а не сущностного мышления. Такова природа разных видов рискованного поведения у подростков.

Итак, рискованное поведение в переходном возрасте обусловлено гиперрациональностью (акцент на позитивных ощущениях и принижение негативных последствий) и импульсивностью (действие без рассуждения). Кэти, как и Бенджи, не вела себя импульсивно и в целом не проявляла такой склонности. Именно это выводило из себя родителей Кэти. Если она не импульсивна, то как она могла совершить такой вроде бы необдуманный поступок?

Причиной была ее гиперрациональность в сочетании с потребностью в одобрении, вызванной усиленной выработкой дофамина. Зависимость от дофамина также приводит к болезненным пристрастиям, которые не ограничиваются переходным возрастом, но часто встречаются у подростков (мы обсудим эту тему в части IV).

Томографические исследования выявили удивительные изменения в структуре и функционировании головного мозга в переходном возрасте. Интерпретации этих исследований рисуют совсем другую картину по сравнению с расхожими представлениями о «буйстве гормонов». Распространенное, но не вполне точное мнение, часто излагаемое в СМИ, состоит в том, что префронтальная кора, или «центр управления» головного мозга, просто остается недостаточно зрелой до конца переходного возраста. Эта «незрелость» префронтальной коры объясняет «незрелое» поведение подростков. Это также объясняет, почему прокатные компании обычно не дают машину всем, кто моложе 25. Это удобное объяснение, однако, упускает из виду важный вопрос.

Вместо того чтобы рассматривать подростковый этап развития мозга как процесс взросления и отказа от устаревших и бесполезных схем мышления при переходе к зрелому возрасту, точнее и полезнее рассматривать его как необходимую часть нашей индивидуальной и общественной жизни. Переходный возраст – не просто этап, который надо пережить, а время формирования важнейших навыков. Перемены, происходящие в мозгу подростков, – это не борьба «зрелости» с «незрелостью», а структурные изменения, открывающие новые способности и возможности развития, чрезвычайно важные как для отдельных людей, так и для человечества в целом.

Почему это должно иметь значение для нас в подростковом возрасте, в 20 лет и после этого? Потому что, если рассматривать подростковый период как «трудный возраст», мы упускаем из виду очень важные шаги для улучшения сущности переходного возраста. Эмоциональная искра, социальная активность, стремление к новизне и творческие исследования – позитивные и необходимые аспекты личности подростка (и взрослого человека, которым он может стать, если будет культивировать эти качества). Переходный возраст – важнейший этап нашего становления в мире.

Да, в переходном возрасте хватает проблем, требующих работы над собой. Возможности для развития и совершенствования в это время могут быть связаны со стрессами. Так, отстраненность от семьи, к которой склонны подростки, можно рассматривать как необходимый процесс, позволяющий им покинуть родительский дом. Смелость, которая для этого требуется, возникает из-за усиления активности нейронных связей, отвечающих за потребность в одобрении и поиск новизны, несмотря на потенциальные угрозы внешнего мира.

Переходный возраст – не просто этап, который надо пережить, а время формирования важнейших навыков.

В конце концов все знакомое кажется надежным и предсказуемым, незнакомое же непредсказуемо и полно опасностей. Если б в далеком прошлом подростки не покидали дом и не отдалялись от членов своей общины, это повышало бы риск инбридинга (перекрестного скрещивания) и повреждения генетического материала. Стремление подростков уходить из дома и исследовать внешний мир улучшает возможности адаптации человечества к окружающей среде по мере того, как одно поколение сменяется другим. Наша индивидуальная и общественная жизнь зависит от этой потребности, возникающей в переходном возрасте.

Позитивная предубежденность гиперрационального мышления помогает подросткам идти на необходимый для них риск. Возрастающая потребность в общении может обеспечивать безопасность, когда мы объединяемся со сверстниками, тоже начинающими странствия по незнакомому миру. Обостренная чувствительность к своему эмоциональному состоянию и к влиянию сверстников – наша эмоциональная искра и социальная активность – играют в этом путешествии важнейшую роль. Стремление к новизне и поиск новых занятий помогают нашему виду адаптироваться в меняющемся мире. Если мозг действительно развивается в течение всей жизни, то изменения, происходящие в подростковом возрасте, – нечто гораздо большее, чем процесс перехода к зрелости. Сущность переходного возраста обогащает наше восприятие и делает наше жизненное странствие более полноценным.

В переходном возрасте в мозге происходит ряд жизненно важных изменений, создающих новые силы, новые возможности и новые цели, которые питают разум подростка и формируют отношения, просто не существовавшие в детстве. Этот позитивный потенциал часто остается скрытым, но его можно обнаружить и взять все лучшее в наше будущее.

Обостренные эмоции обновляют внутренний мир подростков, усложняют способы обработки информации и наше понимание себя и людей и даже приводят к фундаментальным сдвигам в осознании того, кем мы являемся и кем можем стать. Чувство собственной идентичности изменяется и развивается в подростковом возрасте.

Эти внутренние перемены могут ошеломлять до того, что жизнь начинает казаться «пугающе сложной». Это время жизни изобилует проблемами и задачами, укрепляющими нашу личность, но и бросающими нам вызов. Но вот хорошая новость: понимая структуру и функции мозга, можно направить в позитивное русло новое осознание эмоциональной и общественной жизни.