играл с нами, точно с куклами, управлял мыслями и поступками, объединял и разобщал, когда и как ему вздумается — так музыкант выстраивает ноты, извлекаемые из музыкального инструмента. И наслаждался, питался этим, жил своим превосходством и силой. Он четко понимал, где кто и на чем спотыкался. Волк фальшивил во всем, что касалось денег, я смутно догадывалась, что его родню подозревали в махинациях, семья то шиковала, то питалась крошками. У Дэймоса не все ладно было с кровью, могла только предположить, что настоящий отец от него отказался. У Боруты, кажется, имелись проблемы с подавлением страхов, один из них — высоты. Трик — чудак, он цеплялся за то, чтобы получить четвертый уровень, но постоянно срывал резервы и не хотел признавать, что физиологически не способен достичь желаемой планки, а за смехом и подначиваниями скрывал горькое разочарование всем: собой, миром.

А я? Меня Садист сделал невидимкой. В неформальной обстановке он никогда не обращался ко мне напрямую, всегда через Дэймоса. В формальной — отдавал приказы. Мне казалось, я для него пустое место, не нужно наблюдать за мной, просчитывать, манипулировать. Будто нет человека, есть обычная функция, всегда срабатывающая как надо, сбои не предусмотрены и невозможны.

Это задевало, выводило из себя.

Первые пять недель, пока подтягивала девять модулей и проходила специализацию, такое положение вещей меня удивляло. Садист ведь сам сказал, что сделает меня своей тенью. И я ждала… Жила в диком напряжении, готовая к бою, наблюдала чуть ли не безотрывно, но… Меня ждали только адские физические тренировки в вирте и в спортзале. Так он хотел меня наказать? Через боль, переутомление, страх, тошноту и слабость? Плохая идея, этим меня не сломить.

Я занималась, привыкала к новой обстановке и распорядку, который у менталистов был выстроен иначе, чем у альтернативщиков: много физической и теоретической нагрузки, испытания (не практикум) в вирте, постоянные спарринги, в том числе психологические, пару в них в некоторых случаях мне составлял Деймос. Пожалуй, он единственный в группе, кто замечал меня и помогал советами и инструкциями. Этим вызывал еще большую настороженность: зачем ему поддерживать меня, не прося ничего взамен? Опасения боролись с проклевывающейся признательностью, а та тянула глумливую мысль, что Густов поймал меня этим, насадил на крючок.

Из-за нервов и стресса у меня подскочил уровень дара. Его контроль, попытки не концентрироваться на каждой капле воды, что ощущала, отнимал последние силы и запал.

Я чувствовала, что прежняя Мия Зарянская уходит, словно вырастает из своей кожи, сбрасывает ее кусками. И это ощущение начавшейся метаморфозы дезориентировало.

Еще и Лейда Чен…

Та требовала от меня вести дневники наблюдения, записывать в сирс каждую мелочь. Файлы она затем тщательно просматривала, изредка реагировала, но в своей манере: фото, музыкальный трек, смайл, цитата, фрагмент видео. Этот контроль и своеобразные «сеансы» злили, заставляли еще больше напрягаться. И лишь вчера я поняла, что они полезны. Лейда Чен, сознательно, полагаю, дала мне косвенный ответ на вопрос: нашел ли Садист мое слабое место и манипулирует ли мной так же легко, как другими.

Нашел. Моя болевая точка — равнодушие. Я не желала быть пустым местом ни для кого. Даже для Иоданира Тэппа. Я — человек и что-то значу. Я ценная, существующая.

Я понимала: это игра. Ход Садиста, мой, теперь вновь очередь за ним. Испытывала ли азарт? Не знаю… Но тактику продумала.

— Для начала четыре часа в тренировочной камере, — определился с наказанием Тэпп. — Волк — трип-6, Деймос — трип-23, Борута — трип-18, Трик, возьмешь первый для альтернативщиков.

— Я не… — хотел возмутиться парень, но осекся под препарирующим взглядом главы группы и жесткой полуулыбкой.

В следующую секунду все начали бы расходиться, но вмешалась я. Поднявшись на ноги, сложив руки на груди и глядя в профиль Тэппа, спросила:

— И чего ты этим добьешься? Ошибки не в подготовке, а в координации действий. Одна — в незнании алгоритма, но тут нужно не на тренировку, а за учебный планшет. Боруте.

Садист даже не повернул ко мне головы, растянул один уголок рта в ухмылке, переведя взгляд на Боруту.

— Если кто-то думает, что мне неизвестна причина провала, может сказать об этом.

Свинец молчания. Абсолютно пустые взгляды членов группы, лишь Борута побледнел еще больше, глядя на лидера с плохо подавляемым страхом.

— После тренировки сбор в общем зале в корпусе Д-2, получите дальнейшие инструкции. Вы оглохли? Чего встали? Выполнять.

Все заторопились к выходу. Кроме меня. Я осталась стоять с прямой спиной и напряженными мышцами, не сводя взгляда с Садиста. Сегодня мы не договорили, сегодня не оставлю просто так игнорирование.

Он медленно повернул ко мне голову, ярко улыбнулся, в глазах читалось торжество. А у меня внутри будто лопнула сфера с будоражащим холодом: он и это просчитал, он провоцировал меня, расставлял ловушку за ловушкой, ждал, когда же… И вот. Но это еще не все. Один из моих ходов Тэппа очень удивит.

— Какое тонкое замечание, Карамелька, — хрипловатая ласка в голосе прошлась по нервам, будто наждачная бумага. — Как думаешь, во что оно тебе обойдется?

Я смотрела в это безупречно красивое лицо, любовалась каждой отточенной чертой и думала, как далеко мы оба способны зайти в этой партии, что остановит Иоданира Тэппа? Что остановит меня, знала: его уничтожение. Не обязательно физическое, психологическое меня тоже вполне устроит.

— Ты поблагодаришь меня? — поинтересовалась спокойным тоном.

Садист рассмеялся, слегка запрокинув голову, потом резко смолк, обвел меня изучающим взглядом, шагнул ближе.

— Я не сомневался, что сегодня ты выскажешься. — Вопреки моим ожиданиям, он не злился, в светло-серых глазах — сама безмятежность, но что-то было в его ли твердом голосе, обманчиво расслабленной позе, возвышающемся ли надо мной почти на две головы теле, вернее, его ауре — это что-то тревожило меня до адреналиновых мурашек по коже.

— И, знаешь, я уже придумал для тебя наказания. Одно простое, даже не наказание вовсе, вполне приятное. А другое… Другое как раз для самоуверенных малявок вроде тебя. Оно последует, если и поведешь себя как малявка.

— Ты херовый руководитель и глава группы, Тэпп, — деланно равнодушно усмехнулась я.

Садист сказал то, чего от него не ожидала. Именно поэтому хотелось наступить на его любимую мозоль. Он мнил себя непогрешимым командиром, в восьми случаях из десяти таким и был, но не сегодня.

Тэпп сжал челюсти.

— Чудесно, Зарянская. Шесть часов в тренировочной капсуле. Трип я выберу сам, когда ты там окажешься. Тебе не понравится.

— Это значит, я повела себя как малявка? — издала смешок, чтобы скрыть сковавшие меня шок