После ухода Смирнова с командой Кошерин еще долго сидел никаким. То, что варилось в голове, даже мыслями было трудно назвать — каша какая-то. Коротенькие воспоминания, за которые он пытался зацепиться, но которые тут же ускользали, как ускользает хвост от играющего с ним котенка.

В ушах звучала фраза Смирнова «сейчас его прошлым заниматься не будут». Значит, завтра будут? И как прикажите жить с этим, маячащим впереди еще одним расследованием, причем самым неприятным.

Голова сразу стала горячей, поднялось давление.

Кошерин вспомнил, как какой-то американский телеканал проводил шоу: бедному человеку, у которого была многодетная семья и которую он не мог прокормить, предложили хорошо заработать. Но для этого надо было… пожертвовать своей жизнью. Условие такое: он пешком взбирается на 101-й этаж небоскреба и бросается вниз, а его семья получает два миллиона долларов.

Бедняк согласился. Восхождение снимали три камеры и было хорошо видно, как при приближении к последнему этажу, человек седел. И вот когда цель была достигнута и оставалось только броситься вниз, режиссер остановил съемки, достал из борсетки толстую пачку долларов, предварительно показав их зрителям, и вручил главному герою шоу.

— А прыгать вниз не обязательно, — как бы между прочим сказал режиссер.

Кошерин, смотревший этот сюжет, сам чуть инфаркт не схватил. И если бы не стакан водки, он и смотрел телевизор как раз во время обеда, то кто знает, чем бы все закончилось для него самого.

Теперь примерно такой же сценарий предложил ему Смирнов. Только в конце пути ему предлагали вместо большого вознаграждения большое наказание.

И как с этим прикажите жить?

А тут еще и Роза с Виктором!

Единственное действенное лекарство от этого — работа. Но ведь он ушел на три месяца, добровольно отдал бразды правления Крону, как тот радовался, даже скрыть не мог.

Нет, та работа ему теперь ничего не даст. Надо вообще уходить в отставку и заняться наукой. Давно хотел дописать свою диссертацию по новым приборам, контролирующим функционирование системы обеспечения жизнедеятельности человека.

Как ни смешно, но в свои большие лета Кошерин учился в аспирантуре при академии управления.

Но есть и еще занятие — рукопись Виктора.

Какие загадки она таит? И зачем Виктор начал ее писать? Для собственного удовольствия, для него, или какие другие проблемы ставил перед собой?

Но для чтения теперь надо было ехать к Розе.

* * *

Он позвонил Розе, она сразу взяла трубку.

— Я хочу приехать к тебе, поработать немного с материалами Виктора.

— Приезжай, — ответила коротко Роза.

Голос Розы был уставшим и «приезжай» она сказала, как сказала бы сантехнику, который должен был починить ей кран.

Если бы не рукопись, Кошерин бы не поехал. Он не любил навязываться, а Роза сейчас, видно, играет роль неприступной крепости. Он устал брать крепости. Устал, устал…

Роза провела его в свой кабинет, в котором находился кабинетный рояль, и где Роза мучила своих учеников.

— К тебе никто не собирается приходить? — спросил, втайне на что-то надеясь Кошерин.

— С учениками я уже закончила, никто сюда не ходит, это ты имел в виду?

— Да, именно это, — поспешил подтвердить Кошерин. — Но почему ты прекратила домашне уроки, ведь они неплохо оплачивались?

— Я достаточно обеспечена, мне не обязательно вкалывать. И потом, хочу иметь свое место, где бы никто не тревожил. Каждый человек имеет право на тишину.

— Слушай, — неожиданно вспомнил Кошерин, — я, кажется, тебя недавно видел в Мариинском парке. Ты шла с весьма импозантным мужчиной.

Роза быстро посмотрела на Кошерина и улыбнулась.

— Ты что — то путаешь, я в этот парк не хожу. Там много машин.

— Но я тебя видел, голову отдаю на отсечение.

— Побереги свою голову, еще пригодится.

С этими словами Роза ушла на кухню, а Кошерин поплелся в кабинет.

Он достал рукопись и сразу увидел, что седого волоска на первой странице нет. Так давно уже проверял своих подопечных Кошерин. Еще со времен большой секретности заведения, в котором он работал, он оставлял в определенном месте незаметный предмет, чаще именно волос, чтобы проверить, нет ли в фирме шпионов.

То же он сделал и с рукописью. В правом углу первой страницы подцепил свой седой волос, которого сейчас не было на месте.

— Так — так, значит, Роза копалась в папке и, по всей видимости, читала творение Виктора.

Кошерин сел за стол и ему страшно захотелось прочитать последнюю страницу, чем заканчивает Виктор. Может быть, там и есть разгадка его внезапного исчезновения.

Желание было столь сильным, что Кошерин взял рукопись и начал ее переворачивать. На этом себя и остановил. Это все равно, что начать читать детектив с конца. Конечно, исповедь сына не была детективом, хотя определенную дозу таинственности имела, но все-таки нельзя опережать события. Можно самое ценное и упустить. А ценное, не сомневался Кошерин, как раз и состоит в постепенном чтении. Только тогда он полностью сможет понять, что хотел своей исповедью сказать Виктор. И Кошерин вернулся на первую страницу.

* * *

Первым, кого я выбрал, для своего эксперимента — продолжил читать рукопись Кошерин. — стал Илья Измайлов. Мне давно было интересно, как маленький человек, не имея ни опыта, ни настоящей выучки, может творить чудеса.

Трехлетний Моцарт прекрасно играл на скрипке, будто еще в чреве матери овладел этим сложнейшим инструментом. А Илья пишет музыку. И какую! Его симфонию играет в филармонии большой симфонический оркестр! А недавно юным гением заинтересовались в Париже, приезжал знаменитый дирижер Пьер Лоше и был просто потрясен. Илья сам дирижировал своей симфонией. И это в семь лет!

Конечно, гены. Но, по всей видимости, очень глубоко спрятанные в веках. Отец нашего вундеркинда учитель истории в обыкновенной школе.

Слышишь, Батя? Это тебя касается, ведь вы меня долго с мамой считали вундеркиндом и тоже хотели сделать музыкантом. Это, наверное, ты свои мечты пытался на мне реализовать. А я сопротивлялся. Я с удовольствием слушал, как ты играл на фортепьяно, я гордился тобой. Но музыка не притягивала меня, и ничего во мне от музыкального вундеркинда не было. Теперь я это знаю, когда познакомился с Ильей.

Кошерин тряхнул головой. «Батя»! Это он к нему обращается, или это очередной выдуманный персонаж? Кажется, все-таки к нему.

Было такое, было. Хотел сделать Витю вторым Рахманиновым.

Купили пристойное пианино «Petrov», наняли учителя, студента консерватории. После нескольких занятий студент сбежал. Виктор активно не хотел учиться, хотя способности были выше средних, единственное, что успел определить студент.