— стараюсь бодриться: если грустны мы, если мы плачем — все это скоро кончится вмиг. * * *

Перевод Ю. Петрова

Изумруды граню, напоенные солнцем, на бумагу кладу перья птицы зеленой, вспоминаю исток, зарождение песни, собираю в пучки золотистые перья — это и есть прекрасная песнь! Я сплетаю венок изумрудов бесценных, чтоб раскрытые венчики всем было видно. Этим я ублажаю моего господина. * * *

Перевод Ю. Петрова

Безбрежно счастлив тот, кто бирюзу шлифует — шлифует песнь свою; она сверкает, подобно перьям радужным кецаля, когда легко колышется плюмаж. * * *

Перевод Ю. Петрова

Как семена, цветы летят, и колокольчики звенят — это твой барабан, поэт. * * *

Перевод Ю. Петрова

Прорастают цветы      и пышно цветут; укрепляясь, бутон раскрывают они; цветущую песнь из души своей      ты извлекаешь, ее отдаешь ты, она создается для всех. * * *

Перевод Ю. Петрова

Вот он — цветок, вот она — песня; золото лью, изумруды сверлю я, их оправляю: вот моя песня! Счастлив, кто песню шлифует, как камень, чтоб сияла, как щит с опереньем кецаля! Это Тотокиуацин.[45] Чтят тебя вровень с божественной птицей, с красно-пламенной, с зелено-синей; сердцем возрадуйся, пей многоцветье, песню впивай из ярких рисунков. Ты простираешь крылья кецаля, в черном, в зеленом ты оперенье, о птица лиловая с красной шеей, цветок ароматный слетел на землю — пей его мед! * * *

Перевод М. Самаева

Край несметных злаков, спрятан Тамоанчан под цветущим древом.[46] Древо простирает корни, раскрывает      лепестки соцветий. Вы оттуда, птицы в черных, золотистых,       синих и зеленых перьях и кецаль зеленый, нами чтимый. Вы же, гуакамайи, огненные птицы, порожденья солнца, из Ноноуалько,[47] из страны прибрежной. Солнечного птица ждет восхода в доме водяного моха, хохолок цветет синим и зеленым. Будешь ты разбужен рыжей гуакамайей и зелено-синеперою певуньей,       птицею рассвета. Страх наводит пенье гуакамайи, той, что ночью сон твой охраняла вместе с черной и зеленой птицей и с зелено-синеперою певуньей,       птицею рассвета. Тамоанчан, край цветов раскрытых, вместе с ними ты вождей прислал нам, Мотекусомацин[48] и Тотокиуацин —       оба вы оттуда, и во двор цветов пришли вы оба, над собою песню воздымая. О, как зацветали от прикосновений       ваши барабаны, о, как зацветали в ваших пальцах бубны! Вы во двор цветов явились оба, над собою песню воздымая. Что поведать песней хочешь, гуакамайя,      солнечная птица? То звенит бубенчик. Ли-ли, ли-ли!