появиться после обеда. Открыв двери приёмной задержался на пороге внимательно посмотрел на секретаря Леночку, она подняла взгляд на него, чему-то хмыкнула, но он заметил, как она вздрогнула и поёжилась, от сквозняка, он понял и прошёл в приёмную закрывая плотно за собой двери.

— Здравствуй Елена прекрасная, я не к шефу, я к тебе, мне надо написать заявление ты же не против уделить мне толику внимания? — Продолжая внимательно её разглядывать от чего та явно смутилась. Лена не могла почему-то смотреть ему прямо в глаза, но умеют же женщины, смотреть в сторону увиливая от прямого взгляда собеседника, но замечают всё вокруг.

— Увольняюсь я Леночка, нашлась хорошая вакансия для меня, помоги чтобы мне без проволочек подписали и дали расчёт, я в долгу не останусь, ты же знаешь.

— Хорошо, а… — осеклась она, затем вытащила из папочки бланк аккуратно ему передала в руку. Что-то изменилось в этом мужчине, появилась какая-то уверенность в себе, заметили и ей успели доложить, вот она сама наблюдает и почувствовала его озабоченность, её обдало жаром, и она раскраснелась. Пока Сергей писал заявление она тихо за ним наблюдала, он ей нравился, и они на новогоднем корпоративе чуть не переступили грань дозволенного, но как-то вовремя одумались, и интрига закончилась вечером. Зато они стали дружить и уважать друг друга, ходили вместе на обед, курили, про них пошли сплетни, но быстро утихли, не получился служебный роман, а обсуждать чьи-то фантазии бабам было не интересно.

— Вы изменились, — констатировала она.

— А пойдём Леночка покурим, я вроде всё подписал, посплетничаем в последний раз, пусть и нашим бабы, в очередной раз пошепчутся, пошли Лена и ни смей мне выкать, — положив подписанное заявление ей на стол, он встал.

— Пошли Сергей, — она встала и прихватила с собой свою дамскую сумочку пошла следом за ним, не закрывая дверей в приёмную. Курили они сидя в спаренных креслах на пятом этаже пожарной лестницы, место располагалось в другом конце здания, где не помешают уединяться, курилку оборудовал Сергей.

— Что ты Сергей уходишь, не собирался, случилось что-то, ты так изменился? — прервала она временное затишье, но не могут женщины задать один вопрос, у них цепная реакция какая-то.

— Лена мы с тобой ладили, понимали с полуслова, и ты мне нравилась, как женщина, как мать троих детей. Я хотел с тобой сблизиться, но не захотел разрушать наши семьи, могло всё плохо обернуться?

— Ты мне зубы не заговаривай, хотел бы всё получилось. Понял? Так что же изменилось Серёжа?

— Жизнь моя жизнь круто изменилась, мне в скором темпе предстоит переезжать.

— И далеко ты собрался? Давай колись? — продолжала она засыпать его вопросами.

— Ты не представляешь, как далеко и я не могу тебе сказать. Предназначение, которое я выполню, — попыхивая сигаретами помолчали, а затем она выдала понимая, что он не шутит и уезжает далеко.

— А о семье, детях, ты подумал? Кто их прокормит? Кто воспитает? — вопросительным укором хлестанула по его семейным обязательствам.

— Ну хоть ты мне душу не рви. Поверь, я с тобой делюсь этой информацией, ну и жена скоро всё узнает, разговариваю с тобой потому, что ты человек. Таких как ты мало Лена, я не Казанова, но многих женщин повидал, поэтому с тобой и откровенничаю, как с сестрой, как с родственной душой, рассказать не могу, а врать не буду. Серьёзное дело для меня, я этого ждал.

— И как скоро? — сбавила она свою атаку.

— Умничка ты Ленуська, не говоришь куда? Закудыкивать дорогу мужчинам нельзя, а по времени, максимум через две недели.

— Насчёт куда, меня ещё в Узбекистане просветили со всем восточным колоритом, забыл откуда я приехала? Ты изменился?

— Ты говорила, думаю, что мы больше не увидимся, хочу попросить тебя об услуге пусть бухгалтер мои расчётные на карту, переведёт и прости меня, если что не так было, мне столько ещё успеть сделать надобно. Вот ещё что, я могу лично тебе чем ни будь помочь?

— Ничего мне не надо, у меня всё хорошо, я скоро отсюда выпрыгну, перехожу в мэрию работать, видишь и у меня есть свои секреты, и зарплата больше, положение выше и возможности, так что ничего мне не надо, ладно беги уже знаю, рассказывать не будешь. Пусть у тебя всё получиться, а за увольнение не переживай, всё сделаю «Тип-Топ».

— Спасибо тебе, — Сергей поднялся с кресла и Лена поднялась. Он обнял её, чмокнул в щечку, посмотрел ей в глаза, запоминая её взгляд, улыбнулся и побежал вниз по лестнице. Ленка опустилась в кресло, достала тоненькую сигарету прикурила от электронной зажигалки и жадно затянулась, слезинка сама выкатилась с левого накрашенного глаза и маленьким шариком упала ей на блузку — «Ну значит и мне пора отсюда уходить, хватит на горбатилась за копейки, семь лет от тарабанила, ещё училась. Был единственный друг и сбежал, поговорю с директором ещё две недели досижу передам дела, есть кому и переведусь с этого змеятника.

По дороге в деревню, он перекусил у дороги за городом, купил себе жаренного цыплёнка на вертеле, армянский лаваш и литр апельсинового сока. Не спеша добрался до деревни Вешаловка, подъехал к собору, аккуратно припарковался на большой пустующей стоянке, отсыпанной мелким белым гравием и вышел из машины поставив её на сигнализацию.

Собор называется православным храмом «Церковью иконы Божией Матери Знамение». Архитектура выполнена в готическом стиле, так строятся храмы где ни будь в Европе и от него тянуло масонским душком. Во многих внешних атрибутах собора, просчитывалось число тринадцать, странная церковь, есть в ней что-то пугающее. Она вновь открылась в две тысячи третьем году, и Сергей приезжал специально её изучать.

Пройдя через открытые кованные высокие окрашенные в чёрный цвет ворота прошёл во двор и направился к невысокой паперти, остановился у закрытых высоких двухстворчатых металлических дверей, окрашенных в чёрный цвет. Ухватившись за массивную кованную ручку потянул на себя створку, которая медленно поддалась и не крестясь шагнул за порог.

Внутри собора, куда он вступил было темновато и прохладно, отопление по-видимому не работало или было отключено, прихожан в церкви не было.

Во дальнем зале у иконы Казанской Божьей матери, на Каноне перед иконой, горела одна свеча, а рядом одиноко молился Батюшка. Тихо подойдя поближе остановился на почтительном расстоянии стал ждать, когда освободиться.