— Стоп! Значит, тебе уже приходила в голову мысль о том, чтобы…

Парнишка кивнул.

— Я ненавидел его всей ненавистью, которая только может быть на свете. Я знал, что в школе будет вечер и он обязательно напьется, а пьяного будет легче…

Он не закончил фразу, за него это сделала я:

— Убить?..

Игорь не ответил, но этого не нужно было. Потом он произнес:

— Даже хорошо, что это сделал не я.

— Так ты был у гаражей в день убийства? — Я вцепилась в парнишку мертвой хваткой.

Тот горестно кивнул.

— Хотел встретить его, но не успел. Он уже лежал на снегу, мертвый…

Я смотрела на «Ваню» и не знала, что сказать. Интуиция говорила мне отчетливо, что Игорь не смог бы ударить Ефимова даже при всей его лютой ненависти к подонку. Не такой у него был характер и не такое воспитание. Хотя о каком воспитании могла идти речь, когда жизнь парня проходила вне дома, в компании людей, для которых родным домом была улица, а не папа и мама, самые святые понятия в жизни нормального человека.

Где-то невдалеке послышались звуки подъезжающего автомобиля и хлопнули дверки.

— И с этим грузом ты жил все это время? — спросила я.

— Получается, что так…

— И что будешь делать дальше?

— Не знаю… Не вижу выхода…

— Какую партию тебе велели спихнуть сегодня?

— У меня остался один пакетик, тот, который у вас в руках.

— А остальное?

— За остальное я отдам деньги, которые получил при продаже.

Послышались тяжелые шаги. Я обернулась и увидела четверых молодых людей в норковых шапках, добротных кожаных куртках и ботинках на толстенной подошве.

— Привет, Ваня, — сказал один из них, круглолицый со смуглой кожей и черными глазами.

Я внимательно изучила внешность троих других — отличительной чертой номера два был мясистый широкий нос, у номера три — заячья губа, у номера четыре — заметный шрам на подбородке.

— Здравствуйте, — дрожащими губами произнес Игорь.

— Как дела? Рассчитаться не хочешь?

Я повернулась к парнишке.

— Дай-ка мне деньги, — сказала я.

— Какие?

— За реализацию товара.

— Зачем они вам?

— Давай сюда, говорю тебе.

— Ну хорошо, хорошо…

Игорь полез в карман пиджака и трясущимися руками вытащил сложенную пополам пачку купюр. Подошедшие к нам жлобы молча наблюдали за этой процедурой.

— Это все?

— Да, все деньги, которые я получил…

Затем я повернулась опять к нежданным посетителям и спросила:

— С кем вести дела?

— А ты кто такая? — прищурился смуглый.

— Я спрашиваю — с кем рассчитываться?

— Можно со мной…

Я протянула номеру первому деньги и пакетик с порошком.

— Оставшийся героин реализуете сами, больше Игорь с вами не работает. Так что извините.

Мужики смотрели на меня как на полоумную.

— Ты хорошо подумала? Жалеть не будешь?

— Не буду.

Смуглый тщательно пересчитал деньги, взвесил в руке пакетик и спрятал все это в шикарное портмоне, извлеченное из внутреннего кармана куртки.

— Пойдем-ка, Ваня, поговорим… — произнес смуглолицый зловещим тоном.

В принципе, это были не мои дела. Один торгует наркотиками, другой организует это, а мне надо спасать мужика, который вляпался в неприятную историю и не знает, как из нее вылезти, так что можно разворачиваться и покидать ристалище, мол, разбирайтесь сами, это не наши проблемы. Однако мне словно вожжа под хвост попала, я возненавидела этих четверых, которые впутали в криминал несовершеннолетнего подростка и пытаются проигнорировать мое присутствие, будто я представляю собой лишь кусок дерьма и ничего больше. На это Евгения Охотникова не согласна и заканчивать дела на этом не собиралась.

Игорь сделал шаг вперед, мне пришлось схватить его за рукав и оттащить назад.

— Он никуда не пойдет, — твердо заявила я.

Парни переглянулись между собой. В их взгляде сквозило презрение.

— Кто это сказал? — обронил смуглолицый. Судя по тому, что до разговоров со мной снисходил только он, этот человек был здесь за старшего.

— Это я сказала, — мне нужно было держать марку.

— Можно узнать, кто это? — спросил парень с заячьей губой. — Смело разговаривает девушка, крутая, наверное.

— На крутизну не претендую, но и беспредел не люблю, — отпарировала я.

— Где же здесь беспредел? — улыбнулся все тот же человек. — Мы деловые люди, парнишка работает с нами, мы ему платим «бабки» за работу, в чем же дело?

— Гроши платят… — буркнул мальчишка.

— Мы же вам сказали — контракт закончился, Игорь с вами больше не работает.

— Это почему?

— Он больше не хочет этого.

— Ему не нужны деньги?

— Ему не нужны опасные связи.

Парни снова переглянулись.

— Ты кто — его родственница? Или та самая мачеха?

Поистине, ребята много знали об Игоре Иванове, кто-то их хорошо проинформировал. Наверное, все тот же, ныне покойный, Андрей Ефимов.

— Я совершенно посторонний человек, но говорю вам еще раз — отстаньте от парня.

— А если мы не отстанем?

— Лучше мне не перечить.

Жлобы загоготали, обнажая прокуренные зубы. Игорь взглянул на меня и произнес:

— Может, я пойду с ними?.. Не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за меня.

Я покачала головой:

— Стой на месте и не рыпайся!..

Смех смолк словно по команде.

— Ну ладно, хватит! — рявкнул смуглолицый. — Нам уже надоело препираться, пора кончать базар.

Он сделал два шага вперед и протянул руку, чтобы ухватить Игоря за воротник его коричневого пальто из плащевки.

Я отбросила его руку и оттолкнула парнишку подальше назад, чтобы он оказался вне пределов досягаемости.

— По-хорошему не понимаете? — прищурилась я.

Смуглолицый медленно покачал головой.

— Н-нет, это ты по-хорошему не понимаешь… — и он размахнулся.

Я поймала его руку и крутанула против часовой стрелки, одновременно делая подсечку носком моего левого ботинка.

Парень рухнул на обледенелый асфальт и больно ударился головой.