нож. Видимо, не успел защититься. В убитом опознали бывшего соученика Лукьяна. И снова пошли разговоры о страшных злодеяниях Каламара-Кадука.

„Пора кончать с чертовыми прислужниками!“ — порешили и профессиональные воры, и меченные крестами студенты. Но кто осмелится на такое? Наконец нашлись среди них отчаянные хлопцы. Подогрели они себя горилкой и отправились ночью к дому Пятимары. По дороге подбадривали друг друга:

— Спалим дотла ведьмину хату!

— А ее и скаженного Каламара-Кадука на ножах поднимем!

— На костре сожжем!..

— В Днепре утопим!..

— Да еще осиновыми кольями проткнем!

Так громогласно рассуждая, шагали по ночному Киеву удалые хлопцы — ненавистники нечистой силы. Но когда они подошли к проклятому дому, от Днепра стал наплывать туман, да такой густой, что заглушил все звуки, а ладонь вытянутой руки, даже при свете факелов, сделалась невидимой.

И зазвучали тревожно голоса ночных удальцов:

— Эй, Грицько, ты где?..

— Да туточки я…

— А Микола куда подевался?..

— Та рядом я, только выронил кресало… Не могу найти…

— Как же мы проклятую хату теперь отыщем?

— Да три шага до нее осталось. Мимо не пройдем.

— Петро, ты чего погасил факел?

— Он сам погас…

Внезапно совсем рядом послышалась песня: „Журба мене сушит, журба мене валит…“.

— Хлопцы, да это же голос Яремы! — радостно воскликнул один из борцов с нечистой силой.

Тут же ему отозвались другие.

— Я нащупал дверь проклятой хаты!

— Я тоже…

— Вот оно — ведьмино обиталище!

— Не открывается, зараза!

— Высаживаем!..

— Ну-ка, с разгону, хлопцы!..

Вся ватага отступила на несколько шагов и стремительно ринулась на неподдающуюся дверь. Но удара не последовало: на пути не оказалось никаких преград.

Куда же подевалась проклятая хата?..

Этот вопрос уже никто из хлопцев не смог задать. Удалые головы летели неизвестно куда в кромешном мраке и тишине.

Вечный, невозвратный полет…

Унесет вода беды

Утром киевляне, знавшие о готовящейся расправе, надеялись увидеть на месте дома Пятимары пепелище или руины, однако ее обитель стояла как ни в чем не бывало.

Пригорюнились и матерые воры, и студенты-разбойники. Слетелись они в шинок „Задорный жеребец“ — то ли совет держать, то ли помянуть исчезнувших товарищей.

— Что же дальше делать, братцы?!

— Неужто не сладить нам с нечистой силой?..

— Сколько славных хлопцев в одну ночь сгинуло или невесть куда подевалось… — звучали в тот вечер печальные голоса.

Общую растерянность и грусть прервал новый посетитель „Задорного жеребца“.

Завалился в шинок известный киевский забулдыга и заорал с порога:

— Не кручиньтесь, чубатые, не тоскуйте, седоусые, не журитесь, худяки и мордастые, выставляйте мне штоф горилки — и открою вам, как от прислужников нечистой силы избавиться!..

Забулдыгу этого всерьез никто не воспринимал. Умудрился он много лет назад пропить не только все, что было на нем, но даже свое имя. Какому черту и зачем оно понадобилось, неизвестно. С тех пор забулдыга с гордостью величал себя „человеком без имени“.

Обычно посетители шинков не очень охотно откликались на его просьбы угостить горилкой, но в тот день почему-то уважили.

Опрокинул он чарку, выпил другую, посмаковал содержимое третьей, но при этом помалкивал да хитро щурился.

Наконец не выдержал народ:

— Ну, говори, пропойца скаженный, босота перекатная, как покарать Пятимару и Каламара-Кадука? Что делать надо?

— А ни-че-го!.. — лучезарно улыбнулся безымянный.

На мгновение оторопела братва от такой наглости. Пару дюжин кулаков нацелилось в его физиономию.

— Дурить нас вздумал?!

— Выманил горилку и теперь потешаешься?!

— Ну, держись, босота!..

Но забулдыга продолжал добродушно улыбаться.

— Та Господь с вами, хлопцы!.. Никто вас не дурил. От мудрых киевских дедов услыхал я стародавнюю истину: „С чем не справились огонь и сабля, то воде под силу…“ Пейте, гуляйте, не журитесь! „А вода скоро сама унесет ваши беды!..“ — так поведали мне сегодня киевские деды…

Переглянулись разгневанные посетители „Задорного жеребца“, но кулаки в ход пускать не стали. Ну что взять с этого безымянного дурня? Ему хоть зубы повышибай, хоть нос расквась — все равно не переделаешь.

Каково же было их изумление, когда на следующий день, совершенно не в срок, в городе началось небывалое наводнение. Не только могучий Днепр, но и тихая Почаина забурлила и вышла из берегов. Весь киевский Подол оказался затопленным.

А когда вода сошла, исчез проклятый дом Пятимары. Никаких следов от него не осталось. Будто и вовсе его не было.

Повалил народ на опустевшее место: кто из любопытства, кто в надежде отыскать что-нибудь из драгоценностей загадочной старухи. Однако не нашлось и щепки от ненавистного дома.

А безымянный забулдыга в те дни чувствовал себя героем. С видом победителя обходил он киевские шинки, где его с радостью угощали воры и бандиты, и назидательно повторял:

— С чем не могут справиться огонь и сабля, то воде под силу. Почаще слушайте, хлопцы, мудрых киевских дедов!..

"Встретимся у фонтана"

И деревянный Самсон пригодится воды напиться.

Киевская поговорка XIX века

Новая традиция

Примерно в 1808 году западнее Гостиного двора на Подоле был сооружен фонтан с павильоном.

В справочнике XIX века "Описание Киева" о нем говорится: "На подножии утверждена статуя в обыкновенный человеческий рост, представляющая Самсона, который раздирает челюсти льва.

Все это вырезано из дерева и окрашено масляными красками. Из пасти льва выказывается, в поперечнике около двух дюймов, железная труба, через которую изливается вода и с шумом падает в деревянный водоем.

Простолюдины называют фонтан сей Левом… Киевский Самсон, раскрашенный яркими красками, производит удивление в поселянах, приходящих на богомолье. Над ним возвышается круглый свод, поддерживаемый четырьмя четыреугольными массивными подпорами, из коих к каждой, с наружной стороны, приставлены для украшения по две колонны ордена Тосканского с полными, высокими пьедесталами. На фризе всех четырех сторон приделаны солнечные часы; самый же антаблеман, или полный карниз, горизонтальный над колонами, в промежутках изгибается над четырьмя боковыми дугами свода, покрытого железом и выкрашенного зеленою краскою.

Над шарообразною кровлею возвышается медное, рельефное, вызолоченное изображение Св. Апостола Андрея, держащего в левой руке крест. Павильон этот, представляющий в плане своем совершенный круг, имеет в поперечнике до четырех, а в высоту более пяти сажень, и выстроен во вкусе французского рококо XVII-го века.

Во время торжественного освящения воды бассейн и павильон украшают елками".

Фонтан притягивал и восхищал не только жителей Киева. В первой половине XIX столетия посмотреть на эту невидаль специально приезжали из других городов и селений.

Вскоре появилась и примета, связанная с новым сооружением: "Кто омоет руки и лицо водой из фонтана, тому семь дней будет сопутствовать удача". Как и почему возникла эта