И начиналось истязание.

Захлебывалась, задыхалась, почти умирала раз за разом, ловя горящими легкими мизерные глотки воздуха, пока извращенное чудовище терзает твое тело, наслаждаясь каждой твоей конвульсией, и нашептывает омерзительные похвалы и нежности. Это тоже прошло через меня, и мои мышцы чудом, кажется, не лопнули от судорог.

А потом я умерла вместе с Марго. И это было первой радостью в поглотившей ее кромешной тьме.

Ведь обещало избавление.

Радостно было слушать метавшийся между глухими стенами рев потерявшего жертву, заигравшегося чудовища. Но нет, она не смогла обрести свободу. Убивший ее монстр неизвестным образом продолжил удерживать ее душу, он не пожелал, не смог ее отпустить. И по какой-то огромной вселенской несправедливости его мерзкое желание перевесило стремление бедной девичьей души к свободе. И мучения продолжились.

Вот только теперь место ее живого, проходящего через насилие тела на кошмарной скамье заняла новая девушка, а бедная Марго вынуждена была незримо наблюдать ее страдания, переживая одновременно заново свои. А вслед за первой девушкой были еще. Надолго монстру их не хватало, он становился все более ненасытным к их мукам, и ни одна из них не могла больше быть его изначальной одержимостью. Они были не она и платили еще и за это без вины.

– В тебе так много жизни… – шелестело в моих ушах жалобно-тоскливо. – Столько жизни… А у меня больше нет… Дай мне… Дай хоть немного… Столько не успела…

И я захотела отдать.

Пожелала, умирая теперь от жалости и сострадания. Дать хоть что-то от себя тем, у кого нет ничего… Марго и остальным, что тоже уже рядом, что касаются меня своими призрачными руками, вцепляются намертво, держат и тянут-тянут меня и из меня…

Рывок, слитный отчаянный преследующий вопль, и я упала на землю, тут же замерзая на ветру. И это другой совсем холод, он снаружи, не вымораживает все внутри как до этого. Он реальный, им дышишь, и каждый новый вдох как счастье. Потому как просто вырваться из пространства неупокоенных мертвых, прошедших через муки и так отчаянно желающих вернуть, дожить хоть самую малость недожитого – это действительно похоже на счастье.

– Люська, дура! Что творишь! – прорычал где-то рядом ведьмак. – Они тебя же чуть не выпили! Ну как ты повелась?

Я повелась? На что?

– Ты видел? – прохрипела, моргая и радуясь возвращению своего нормально восприятия, без всяких чуждых наложений. – Марго где-то тут, в этой воде. И еще девушки.

– Да уж увидел, – пробурчал ведьмак, рывком поднимая меня с земли. – Насколько у меня нервы крепкие и повидал всего, и то чуть не обосрался. Ты только в воду хряпнулась, и они на тебя как пираньи со всех сторон налетели, облепили. Я же тебе говорил, что вот такие жертвы пипец какие опасные призраки, а эти еще видать и объединиться как-то сумели. Чур меня! А теперь давай, Люсь, надо шевелиться, чтобы не застыть совсем. Погнали к машине. – Он вытащил телефон и выругался. – Вот, сука, связи нет. Хотя предсказуемо.

– Нет, она мне сначала показала вс… – принялась объяснять я, позволяя увлечь себя от воды, но тут мой мозг наконец включился. – Погоди! Мы просто возьмем и уйдем? Ничего не сделаем?

– Василек, мы нашли самое главное – где останки. Где-то здесь. Что, по-твоему, мы можем сделать своими силами? У меня в кармане нет ни акваланга, и даже маски с ластами не завалялось. Да и будь они, не забывай, что мы находимся на территории частной собственности и нас имеют полное право задержать, а то и пристрелить. С такими бабками отмазаться не проблема. Если вообще кто заморачиваться по закону станет. Я отдыхать на дне даже в компании целой толпы прежде милых девушек и твоей, в частности, пока не готов. Сейчас выберемся к месту, где ловит сеть, и я свяжусь с заказчицей. Бакшеева дама влиятельная и обладает массой недоступных нам ресурсов, в том числе и силовых. Пусть вызывает сюда свою кавалерию и добивается по закону ли или тупо по беспределу возможности обыскать тут все. Наша работа в принципе закончена.

Говоря все это, он продолжал быстро шагать, а меня практически тащить на себе, периодически поглядывая на экран телефона.

– Вот сука! – ругнулся Данила, а по глазам мне полоснул яркий луч мощного фонаря. – Так, не бойся, прорвемся.

– Это охрана? Но как они…

– Похрен! – Очередной яркий луч скользнул в паре метров от нас, и Данила без предупреждения упал на живот, увлекая за собой и меня, навалился и зашептал на ухо. – Так, василек, слушай сюда: я сейчас побегаю тут, отвлеку их, а ты дождись, когда они мне на хвост сядут, и живенько дуй обратно к тачке. На, держи ключи и телефон. Пароль один, девять, шесть, пять, ноль. Как только начнет ловить – звякнешь Наталье Николаевне и все сообщишь.

– Что сообщу? Я же не знаю ничего, даже где мы!

– Не тупи, Люся! Ты знаешь имя убийцы, остальное докумекают. Да по пеленгу телефона пробьют наконец. Найдут.

– А ты как же?

– Скорее всего, я тебя догоню еще до того, как ты до тачки дотопаешь.

– А если нет?

– Садись и уезжай!

– Я не вожу!

– Тогда бодренько добежишь до трассы и поймаешь попутку. Увидимся дома, все!

И он резко встал и побежал как раз по направлению к ближайшему лучу.

– Стоять! – Заорали там мужские голоса. – Ах ты сука! Стой! Стрелять будем!

Последнее было реакцией на то, что ведьмак метнулся в сторону и побежал прочь от меня и преследователей. Я вздрогнула, когда действительно грохнуло два выстрела, но заставила себя лежать тихо, как и велено. И только когда погоня скрылась из виду, вскочила и понеслась к месту пролома в заборе. Надеюсь, что действительно туда и я не заблужусь в темноте. Подсвечивать себе телефоном я не стала. Во-первых, это выдаст меня, а во-вторых, толку от этого никакого среди деревьев. Только больше путаешься и не видишь всей картины вокруг.

Пролом я таки нашла и чуть не завопила от радости, когда телефон ведьмака дернулся, оповещая о сообщении. Связь, похоже, есть! Пригнула голову, собираясь шагнуть