когда говоришь,

Ты как Бальдер, бросающий стрелы.

Гондла

Ночь летит и летит на закат,

Ночи летние песни короче,

Вон, за окнами совы кружат,

Эти тихие горлинки ночи.

Ах, к таинственной спальне твоей

Я сегодня пройду за тобою,

И любимая станет моей,

Самой близкой и самой родною.

Лера

Только, милый, не сразу входи,

Умоляю тебя, подожди,

Это глупое сердце в груди,

Что боится еще, пощади.

Скрывается за дверью; входит Ахти.

Сцена четвертая

Гондла и Ахти.

Ахти

Королевич, большую услугу

Ты бы мог мне теперь оказать...

Гондла

Это Ахти? Старинному другу,

Другу детства готов я внимать.

Помнишь, между рябин, по дорожке

Мы взбегали на каменный вал,

Ты так часто мне ставил подножки,

Я срывался, а ты хохотал.

Лаге у него за спиной прокрадывается к Лере.

Ахти

(смеется)

Это Лаге.

Гондла

Конечно, и Лаге.

Он со мной был особенно груб.

Как дивился его я отваге

И улыбке насмешливых губ!

Быстроглазый, большой, смуглолицый,

Всех красивей, сильней и смелей,

Он казался мне хищною птицей,

Ты же — волком исландских полей.

Странно! Был я и хилый и дикий,

Всех боялся и плакал всегда,

А над сильными буду владыкой,

И невеста моя, как звезда.

Ахти

В день, когда ты получишь державу

И властителем станешь вполне,

Ты наверно устроишь облаву

Небывалую в нашей стране?

Гондла

Я люблю, чтоб спокойно бродили

Серны в рощах, щипля зеленя;

Слишком долго и злобно травили,

Точно дикую серну, меня.

Ахти

Ну, тогда ты поднимешь дружину

И войною пойдешь на датчан?

Хорошо королевскому сыну

Опорожнить на поле колчан.

Гондла

Ахти, мальчик жестокий и глупый,

Знай, что больше не будет войны.

Для чего безобразные трупы

На коврах многоцветных весны?

Ахти

Понял. Все мы узнаем на деле,

Что отрадно веселье одно,

Что милы и седые метели,

Если женщины пенят вино.

Гондла

Все вы, сильны, красивы и прямы,

За горбатым пойдете за мной,

Чтобы строить высокие храмы

Над грозящей очам крутизной.

Слышу, слышу, как льется победный,

Мерный благовест с диких высот,

То не колокол гулкий и медный —

Лебединое сердце поет.

Поднимаются тонкие шпили

(Их не ведали наши отцы) —

Лебединых сверкающих крылий

Устремленные в небо концы.

И окажется правдой поверье,

Что земля хороша и свята,

Что она — золотое преддверье

Огнезарного Дома Христа.

(Как бы очнувшись.)

Ты просил о какой-то услуге?

Ахти

Ты уже оказал мне ее.

Что же медлишь нести ты к подруге

Лебединое сердце свое?

(Уходит, смеясь.)

Гондла медленно входит к Лере. Гондла и Лаге вылетают, сцепившись. В дверях Лера в ночной одежде, закрывает лицо руками. Вбегают Снорре, Груббе и Ахти.

Сцена пятая

Гондла, Лера, Снорре, Груббе, Лаге, Ахти.

Лаге

Как? Ты думаешь драться со мною,

Хочешь силу изведать мою?

Так прощайся, цыпленок, с землею,

Потому что тебя я убью.

Бросает Гондлу на пол; его удерживают.

Гондла

Где он, где он, мой камень надгробный!

Как ты в спальню невесты проник?

Кто ты? Волк ненавистный и злобный

Иль мой собственный страшный двойник?

Лаге

Ночью кошки и черные серы,

А отважным удачливый путь!

Что за нежные губы у Леры

И какая высокая грудь...

Снорре

Гондла умер...

Лера

Любимый, любимый,

Я не вынесу этих скорбей,

Ты живи, небесами хранимый,

А меня пожалей и убей.

Гондла

(вдруг поднимаясь)

Нет, я часто пугался пустого,

И сейчас это, может быть, бред.

Старый конунг последнего слова

Не сказал, многознающий, нет!

Боль найдет неожиданной тучей,

И, как туча, рассеется боль...

Гондла умер? Нет, Гондла живучий,

Гондла ваш перед Богом король!

Действие второе

Двор замка, освещенный воткнутыми в стену факелами.

Ночь еще продолжается.

Сцена первая

Конунг сидит в креслах; по обе стороны от него Снорре и Груббе; напротив Лаге и Ахти и отдельно от них Гондла.

Конунг

Разве может быть суд пред рассветом?

Солнце — лучший свидетель судьи.

Королевич, подумав об этом,

Отложи обвиненья твои.

Гондла

Как сумели бы стать правосудием

Правосудные вечно уста!

Словно солнце июльских полудней,

Засияет моя правота.

Насмеявшись над правдой нетленной

И законом исландской земли,

Над моею короной священной

Дерзко руку враги занесли.

Я, как раненый лебедь в овраге,

Мне и муки и смерти больней,

Что сегодня насмешливый Лаге

Спал с прекрасной невестой моей.

Ненавистный, он брата ей ближе,

Он один ее видел нагой...

Защити же меня, защити же,

О могучий, от пытки такой.

Пусть не ведает мщенье предела:

Привяжи его к конским хвостам,

Чтоб его ненасытное тело

Разметалось по острым кустам.

А потом запрети для примера

Даже имя его называть,

Чтобы я и несчастная Лера

Друг на друга посмели взирать.

Конунг

(к Лаге)

Что ты скажешь в свое оправданье,

Человек неправдивый и злой,

И какого ты ждешь наказанья

За поступок неслыханный твой?

Лаге

Государь, я с простыми словами

Появляюсь пред взором