Когда я снова взглянула на Анвиру, он уже прошёл мимо. А за ним объявили герцога Дунфорта. Тот смотрел перед собой, хоть я зачем-то пыталась поймать его взгляд. Одет он был как обычно, в тёмные, чуть облегающие штаны, заправленные в сапоги до колен, такого же цвета рубашку, а поверх – длиннополую накидку. Только нынче они были из более дорогой ткани да расшиты богаче, сообразно торжественности случая.

Двери за ним закрылись, давая понять, что больше никого ждать не придётся. Странно, а где же младший брат, принц Эрнан? Видно, какие-то дела не позволили ему прибыть на бал.

После вежливых расшаркиваний самых знатных придворных перед королём объявили первый танец – риогасес, – который должен был открыть вечер. Мне всегда думалось, что его назначение состояло всё же в демонстрации великолепия нарядов дам, блеска их драгоценностей, да солидных фигур мужчин, которые, судя по круглым животам, не отказывали себе в разных удовольствиях. Никаких особых умений и грации это медленное шествие кавалеров под руку с дамами не требовало, а потому желающих принять в нём участие всегда оказывалось много. Начинал процессию Анвира вместе с вдовствующей королевой, а остальные согласно положению занимали место за ним. К невестам короля один за другим подходили мужчины разной знатности: видно, заранее было определено, кто кому «достанется» на время риогасеса. Я старалась не вертеть головой, выглядывая своего будущего кавалера, но было невозможно интересно, какое место в веренице шествующих достанется мне. Лишь бы не в самом хвосте.

– Вы ещё не успели заскучать, миледи? – перед взором возникла рука в чёрной перчатке. – Не откажетесь пройти со мной круг-другой риогасеса?

Я подняла взгляд на герцога Дунфорта и краем глаза заметила, как Пастушка, которую уводил лорд Суини, едва не вывернула шею, таращась в нашу сторону.

– Почту за честь, ваша светлость.

Финнавар улыбнулся одними губами: непонятно, то ли рад, то ли просто пытается хорошо выполнить навязанную ему обязанность. Его глаза в тени остроносой маски сверкнули, поймав отблеск свечей. Я приняла его руку, а внутри вдруг предательски ёкнуло, когда он сжал пальцы. Благо сейчас обошлось без странного покалывания от соприкосновения: видно, дело в том, что и я, и он были в перчатках. Но всё равно исходящий от него поток силы переворачивал всё нутро. И запах леса после дождя заставлял трепетать ноздри, жадно принюхиваясь. Похоже, неспешный риогасес обещал стать сущим мучением.

Финнавар уверенно повёл меня за собой и встал сразу за королём и вдовствующей королевой. Анвира чуть обернулся через плечо и окинул меня взглядом. Вблизи он оказался ещё привлекательнее, даже в маске понятно, почему его считали самым красивым правителем, который когда-либо сидел на престоле. Шитый серебром зелёный бархатный камзол прекрасно шёл к его волосам и чуть золотистому оттенку кожи. И тут явственно бросилась в глаза их с братом непохожесть. Видно, Финнавар больше уродился в мать.

Заиграла музыка, задавая неспешный ритм шествию. Анвира поклонился матери, учтиво беря её за руку, и пошёл через весь зал, купаясь во внимании тех, кто в танце не участвовал. Финнавар чуть выждал и на следующий такт последовал за королём. Я быстро приноровилась к его размеренному шагу, волнение первых мгновений совсем отступило.

– Вы, ваша светлость, вновь подставляете меня под недовольство моих соперниц. Они и так перемыли мне все кости за то, что вы изволили встретить меня по приезде лично.

Герцог коротко на меня покосился, продолжая горделиво держать голову, как и должно во время риогасеса. Его лицо приобрело хитроватое выражение.

– Ваша задержка в пути и правда всех нас сильно взволновала. Потому я и вышел лично удостовериться, что всё с вами в порядке, миледи.

Он развернулся ко мне лицом и отвесил церемонный поклон. Я присела в реверансе, и мы пошли дальше. В центре зала Анвира повернул направо, а мы – в противоположную сторону.

– Хотите сказать, я сама себя подвела?

– Вы подвели себя под зависть женщин уже тогда, когда родились, – он сжал мою руку сильнее, и даже сквозь двойную ткань перчаток я почувствовала, какая горячая у него кожа.

– Это чем же?

– Тем, что родились такой, какая вы есть.

Хотелось, как в детстве, впервые познавая интерес юношей, расспросить, какой такой? Но и так понятно, что он имел в виду.

– И всё же, почему именно я? – Снова поклон и реверанс, на сей раз более сдержанный и напряжённый.

Навстречу нам уже шёл Анвира с королевой, чтобы вновь слиться в одну вереницу.

– Считайте, что вы – моя протеже. И не спрашивайте почему. Мне так захотелось. Ещё круг?

Я молча согласилась и больше не стала ничего выведывать, опасаясь налететь на ненужные расспросы герцога. Невыносимо долго длился этот риогасес. Трудно было подле Финнавара: чувствовать его любопытство, словно лягушке на препарации, его магию, чистую и сильную, к которой хотелось припасть, как к источнику, чтобы напитаться самой. И ощущать кристальный запах весеннего леса, который не давал покоя.

Наконец риогасес завершился. И оказалось, что никого из гостей я так и не рассмотрела. И даже не заметила, рассматривает ли кто меня.

Затем церемониймейстер объявил о начале парных танцев Анвиры с невестами. Он поочерёдно обязался пройти в канвероне с каждой из них, чтобы познакомиться лично и составить первое впечатление. Дальше назвали порядок, в котором король будет приглашать на танец девушек: я оказалась предпоследней. Даже странно, что не в самом конце списка.

Как и ожидалось, вся мимолётная дружба между леди тут же улетучилась. Они разошлись по залу, выискивая хотя бы дальних знакомых, с кем можно было бы скоротать время до волнующего их сердца момента. Многие гости прибились к фуршетным столам, дабы подкрепить силы перед продолжительными танцами и увеселениями. Я тоже отошла в сторону и встала рядом с северянкой Кэтлин Бирн. Всё это время она сторонилась всех, а праздник, похоже, ничуть её не радовал.

– Вы танцуете с королем первой.

Лёгкое игристое вино защекотало нёбо, заставив зажмуриться на миг.

Кэтлин передёрнула плечами.

– Если вы думаете, что меня это радует до визга, то ошибаетесь.

– Я заметила, что вас здесь мало что радует.

Она криво усмехнулась и вдруг посмотрела на меня внимательно и тоже отпила из высокого тонкого бокала. Похоже, он был уже не первый. Неужто репутация настолько её не волновала?

– Возможно, тут я единственная, кто не хочет замуж за Анвиру, – проговорила она, словно решившись на откровение.

А вот это очень интересно.

– Быть такого не может, чтобы его величество не был вам мил.

Кэтлин поставила бокал на поднос мимо проходящего лакея и тут же взяла полный.

– Вы о том, насколько он хорош? Нет, с этим я не спорю. Вопрос только в том, насколько он хорош именно для меня.