Они снова стали друзьями. В глубине души Жан-Жак признался себе, что никогда не встречал подобных Саманте. Он с нетерпением ждал ее рассказа о применении новой техники соблазнения.

Кристофер наблюдал, как Камилла Деланж составляет безвкусную весеннюю коллекцию. Обычная палитра — бежевый, коричневый и серый. «Молодежные» зарисовки, которые он с надеждой предложил, вежливо отклонили. В платьях и костюмах не было ничегошеньки нового.

— «Великие хиты Камиллы», — скорбно поведал он Клаусу, уплетая дома омлет. — Просто не верится, что мода может быть такой скучной!

— Так встряхни старушенцию! — фыркнул сосед.

— Как? Мы будто на разных планетах.

Три недели — и никакой работы. Саманта решила воспользоваться козырем: отцом! Богатый, властный, дерзкий венгр иммигрировал в Лос-Анджелес в сороковых годах и сколотил состояние на пошиве спортивной одежды — наводнил ею рынок Калифорнии, когда индустрия моды в стране только начинала развиваться.

Шандор Липштадт основал несколько фирм по производству одежды и стал владельцем парфюмерной линии «Деланж» в Америке. Грамотная рекламная кампания — особенно подарочные наборы ко Дню матери — приносила по несколько миллионов долларов в год. А теперь он выведет дочь на «модную сцену». Скоро должны были перезаключать контракт, и Саманта попросила его предложить семье Деланж найти ей работу в парижском доме. Добровольно-принудительно.

Вот так в небольшом доме мод «Деланж» появился первый рекламный агент. Директора приняли условие со скрипом, как расплату за многомиллионные продажи в Америке.

Для Саманты быстро нашли кабинет (переделали кладовую) и ввели новую должность: directrice по созданию образа и продвижению товара. Фальшивое название для фальшивой работы, если бы не стремления и творческие способности новенькой.

В первый трудовой день Саманта созвала совещание. Оделась в «Шанель» с ног до головы. «Может, зря», — подумала девушка через некоторое время. В директорате оказались в основном высокомерные дочери, племянницы и кузины Камиллы Деланж. Стройные, светловолосые, роскошные парижанки — не то что она…

Желая произвести неизгладимое впечатление, Саманта лучезарно улыбнулась в ответ на злобные взгляды. У нее слегка кружилась голова: девушка приняла сильный транквилизатор, купленный еще в Нью-Йорке.

— Bonjour, — заговорила она. Но продолжить не успела.

— Вы американка! — обвиняюще выкрикнула самая злобная директриса.

— И что?

— С чего вы взяли, что можете рассуждать о моде?

— Не о моде, а о продажах, — с вызовом поправила Саманта. — Вы же хотите, чтобы дом приносил доход?

Девушка всегда «от нервов» становилась дерзкой.

Женщины обменялись взглядами. Саманта почувствовала себя ужасно, как в Беверли-Хиллз, когда не выдержала «испытания на модность».

Парижанки разглядывали новую directrice. Все как одна скорчили презрительную гримасу, когда Саманта подняла огромный плакат с довольно лаконичным списком:

1) СЕКС.

2) СЕКС!

3) СЕКС!!!

Зрители молча смотрели на нее.

— И к чему весь этот секс? — с неприкрытым пренебрежением спросила наконец Шанталь Деланж, самая молодая племянница — лет тридцати пяти. — Для французов это plaisir,[33]а не торговля.

— Секс помогает продавать одежду… — терпеливо разъяснила американка. — И духи. И косметику. И темные очки. И обувь. И сумки. И…

Дамы смотрели на нее в упор.

— Уловили суть? — улыбнулась девушка.

— Откуда вам это известно? — спросила другая из семьи Деланж. — И почему вы так уверены?

— Я с этим знанием родилась, — искренне заверила ее Саманта.

— И как нам применить весь этот секс?

— В рекламе, — провозгласила девушка и объяснила, как придать живости закоснелому образу «Деланж».

— Мой кабинет, — чуть позже фыркнула она, говоря с отцом по телефону в уличной будке, — меньше, чем наш шкаф для обуви в Нью-Йорке. А первое рабочее утро жутко меня перепугало.

— Они сами тебя боятся, милая, — ответил он. — Ты же дочь Шандора Липштадта!

— Папочка, эти тощие француженки так злобно на меня пялились, — прошептала Саманта, — словно им подсунули под нос перезревший камамбер. Я оделась в «Шанель», но впечатления не произвела.

Девушка рассмеялась.

— И чем же они лучше тебя? — фыркнул Шандор.

— Думаю, французы ненавидят американцев, папочка… — тихо проговорила Саманта.

— Неужели? И при этом обожают наши доллары?

— Я заработаю для них кучу денег. Так, пап, пора. Умираю с голода, да и сантимы на исходе. Позвоню завтра. Люблю тебя.

На следующий день она, как королева, приняла у себя одного за другим всех важных сотрудников дома.

— «Деланж» звучит так аппетитно, — говорила Саманта. — Словно восхитительный малиновый сорбет. Нужно пробудить в девушках желание. Новая роскошная рекламная кампания поможет продать уйму флаконов.

Саманту не просили менять рекламную стратегию, но девушка казалась столь уверенной в себе, что ее энтузиазм заразил остальных. Персонал «Деланж» внезапно понял, что у дома есть не только прошлое, но и будущее. Американка решила выжать из имени и репутации Камиллы Деланж все до капли или даже больше.

Как-то утром Шанталь остановила девушку на выходе из ее кабинета.

— У меня вопрос: нашей сотруднице обязательно носить «Шанель»?

— Но… это все, что у меня есть! — простонала Саманта.

— В интересах дома хочу предложить наши модели по себестоимости, — отчеканила директриса.

Американка нехотя позволила подогнать по фигуре наименее безвкусный, на ее взгляд, костюм из последней коллекции.

В конце ноября мастерская мадам Мишель приостановила работу над частными заказами, чтобы подготовить коллекцию «Весна'68». Показ был запланирован на январь.

Поговаривали, что мадемуазель стала просто невыносима: эскизов не делала, драпировала ткань и кроила сразу на моделях. Закройщик уносил пиджак или юбку, подколотые булавками, и возвращал на следующий день. Мерили снова и снова, пока Шанель не оставалась довольной. Вот только Коко все время что-то не устраивало.

Как-то днем мадам Мишель в слезах вернулась в мастерскую после примерки, держа в руках порванный пиджак. Положила на рабочий стол, словно едва не утонувшего ребенка. Глава дома искалечила вещь: яростные разрезы, разметка мелом, распоротые швы. Как это восстановить?

Ходили слухи, что мадемуазель, мельком оглядев изделие на первой примерке, сразу же уничтожала его. Страдая от артрита суставов пальцев, она якобы отыгрывалась на швеях, заставляя переделывать пиджак или вшивать рукав в пройму. Девушки вздыхали, приговаривая: «Это расплата за работу chez[34]Шанель».