Конечно, такой состав ЦРК облегчал работу, поскольку все трое были единомышленниками и имели большой опыт совместной подпольной деятельности. Однако он не позволял успешно развивать организационную деятельность, как того требовали решения III съезда. Сулькевич как государственный чиновник должен был ежедневно ходить на службу в литовском городке Таураге. К тому же главной его обязанностью была переправка через границу нелегальных изданий, и в этом он был незаменим. Войцеховский, которому было поручено поддержание связей с местными организациями (рабочими комитетами и кружками агитаторов), по-прежнему занимался изданием «Роботника», что отнимало у него много времени. На Пилсудского были возложены две основные задачи: обеспечивать наполнение партийной кассы и поддерживать контакты со студентами-поляками в российских университетских центрах, русскими социалистами и деятелями национально-освободительного движения народов империи.

Несмотря на титанические усилия «товарища Виктора», деньги для ППС удавалось добывать с трудом. Так, в октябре 1895 года в партийной кассе было всего 202 рубля 54 копейки. В связи с этим Пилсудский писал своим товарищам в Лондон, что они с Войцеховский уже не раз подумывали закрыть типографию и устроиться на службу, чтобы зарабатывать себе на хлеб.

Поскольку издание подпольной газеты требовало времени, денег и сил, у Войцеховского даже возникла мысль перенести типографию за границу. Но Пилсудский был решительно против этого. Выходом мог стать только приезд из-за рубежа еще одного человека, которой бы занялся «Роботником». Тогда Войцеховский смог бы полностью переключиться на работу с местными организациями. Для этого даже был подходящий кандидат – Игнаций Мосьцицкий. В конечном счете от этой задумки пришлось отказаться, так как у ППС не было денег на содержание семьи Мосьцицкого в случае его приезда в Вильно. Новый наборщик для «Роботника» приехал из-за границы лишь в 1899 году, когда Войцеховский в связи с женитьбой принял окончательное решение покинуть Россию.

Вторая половина 1890-х годов для Пилсудского была наполнена уже привычной партийной деятельностью. Ее содержание в эти годы, несмотря на решения III съезда ППС, существенно не изменилось. Печатная пропаганда по-прежнему оставалась главным направлением работы. К «Пшедсвиту», «Роботнику», брошюрам и листовкам добавились нелегальные «Гурник» («Горняк») и «Лодзянин», за рубежом стали издавать ежемесячник «Сьвятло» («Свет»). По ориентировочным подсчетам, в 1899 году в России распространялось не менее 100 тысяч экземпляров польских социалистических изданий, которые попадали в руки примерно 30 – 40 тысяч человек. Для глубоко законспирированной и не очень многочисленной организации это был реальный успех.

Хуже обстояло дело с привлечением в ППС новых членов. Связывать свою судьбу с запрещенной партией решались немногие, главным образом не обремененные семьями и житейскими заботами молодые люди обоих полов. Даже решение обособившейся в свое время Социал-демократии Королевства Польского признать в 1896 году программу ППС и войти в ее состав не изменило существовавшего положения, поскольку СДКП после ряда провалов в это время была фактически представлена одной немногочисленной региональной организацией. Правда, именно тогда был впервые преодолен раскол в польском социалистическом движении, причем на основе программы ППС.

Но единство продлилось недолго. Уже в 1899 году бежавший из вятской ссылки 22-летний Феликс Дзержинский, тогда уже житель Вильно, занялся воссозданием самостоятельной социал-демократической партии, которая на следующий год конституировалась как Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ).

Продолжали развиваться и зарубежные контакты «товарища Виктора». В марте 1896 года он приехал в Англию почти на полгода. Крышу над головой ему любезно предоставил активный деятель польского социалистического движения Болеслав Антоний Енджеевский. С его детьми Пилсудский с удовольствием проводил свободное время, которого, правда, у него было очень мало. И здесь он активно занимался издательской деятельностью, встречался и поддерживал переписку с единомышленниками в Европе и США, писал статьи, занимался печатанием и переброской в Россию за деньги нелегальной литературы для русских и еврейских левых организаций. И рвался домой, в Вильно.

Однако он все же дождался IV конгресса II Интернационала, назначенного на 27 июля. В мае Пилсудский обратился к Сулькевичу за мандатом на право официально представлять на конгрессе ППС. В состав польской делегации на международный форум социалистов вошли 10 человек, представлявших социалистические организации всех польских земель, в том числе Мосьцицкий, Дашиньский, Енджеевский, Йодко-Наркевич, Дембский. Пилсудский зарегистрировался под именем Виктор Косьцеша[20].

Главной своей целью польские делегаты считали принятие конгрессом резолюции по польскому вопросу, проект которой они готовили самым тщательным образом. В тексте говорилось, что угнетение одного народа другим выгодно лишь капиталистам и деспотам, а для трудящихся как польского, так и угнетающих его народов оно одинаково гибельно, что особенно царизм, внутренние силы и международное значение которого базируется на владении польскими землями, больше всего грозит развитию международного рабочего движения. Поэтому конгрессу предлагалось заявить, что независимость Польши является политическим требованием, одинаково актуальным как для международного рабочего движения, так и самого пролетариата.

Проект резолюции вызвал бурное обсуждение, к нему было сделано много поправок, окончательный вариант существенно отличался от исходного, ограничиваясь заявлением о праве каждого народа на самоопределение и выражением сочувствия рабочим всех стран, которые стонут под ярмом военного, национального или другого деспотизма. Пилсудский остался недовольным такой редакцией важного для него документа.

В проекте резолюции особенно бросается в глаза, что там конкретно говорится только о польских землях в составе России. Если отказ от тезиса о положении польского пролетариата в Австро-Венгрии еще можно объяснить тем, что в ней польские провинции пользовались автономией, то игнорирование польских областей Германии с проводившейся там жесткой политикой германизации не имело даже такого оправдания. Авторы фактически пытались свести польский вопрос только к его российской составляющей – видимо, для того, чтобы обеспечить ему поддержку западных социалистов с помощью уже тогда активно культивировавшегося на Западе мифа о России как главной для него угрозе.

Во время пребывания в Лондоне Пилсудский познакомился с Георгием Валентиновичем Плехановым, еврейскими социалистами из США, немцем Вильгельмом Либкнехтом и французом Жоржем Сорелем. Все они обещали поддержать польскую резолюцию по национальному вопросу.

Покинув Лондон в конце августа 1895 года, Пилсудский вначале направился в Галицию. Перед отъездом он в конспиративных целях сбрил бороду и постриг густые брови. Во Львове «товарищ Виктор», ожидая, пока ему сделают фальшивый паспорт, возобновил знакомство с Брониславом Шварце, перебравшимся сюда после окончания сибирской ссылки. Разговоры со старшим товарищем пробудили у Пилсудского интерес к истории восстания 1863 – 1864 годов, который он сохранит на многие годы и сам внесет немалый вклад в изучение этой темы.