И процесса не получится. Я мазохистом никогда не был, так что…

Но, как показала практика, множественная и разнообразная, нормально у меня все и с процессом, и с нервами. Крепкие они, в смысле. И то, чья Принцеска дочь, вообще никак не помешало. Да и сейчас…

Утро красит нежным светом стены провинциального города Благовещенска, солнечные лучи скользят по темным волосам моей любовницы, путаются в них, теряются… А я на это дело смотрю.

Искоса, чтоб не пропалиться, но с отчетливым удовольствием. И от себя это удовольствие не скрываю.

Будем честными, спецагент Леха, тебе не было страшно сегодня ночью. Тебе было очень-очень клево.

И сейчас тоже клево.

Чистая постель, мягкая женщина под рукой… Что еще нужно для счастья усталому мужчине?

— Да так… Компьютерами… — неопределенно отвечаю, припомнив свою последнюю специализацию, ставшую неожиданностью даже для меня самого.

Но реально, в последний год я очень сильно начал волочь в этой теме. Учитывая, что раньше я знал только, с какой стороны у компа кнопка «вкл-выкл», такая тема удивляла до странности.

Но мой наставник, которому Савин передал меня в рабство два года назад, капитан Семенов, тот еще скот, кстати, почему-то решил, что мне не помешает курс молодого бойца компьютерной грамотности. Ну, помимо остальных специализаций молодого бойца. И отправил меня изучать матчасть.

Понятное дело, что нагрузка и без того была дикой, а уж с дополнительными курсами — вообще даже спать приходилось урывками. Но оно того стоило. Все же, есть у нас в стране бриллианты. Правда, находятся они в спец-местах, где их сияние умеют сдерживать. В основном, эти прекрасные места находятся на севере страны и ограничены вышками с вертухаями.

Короче, меня учили совершенно особые спецы. И совершенно по-особому. У капитана, мать его, Семенова был свой подход к образованию.

И потому я теперь во многом разбираюсь, чему люди обычно учатся всю жизнь, а некоторые даже и не доучиваются. Конечно, за хакера не сойду, но мне и не надо. Мы идем другим путем. Мы не программы ломаем, а железо.

И последнее мое задание очень даже удачно это все показало. Сэкономил родной стране бабки. Людей спас. Парочку дебилов, сунувшихся не туда и не тогда…

Семенов сказал, что я — не совсем конченый дебил, что на его языке означало очень даже годного спеца.

Потому в Москву я ехал полный надежд на теплое местечко и светлое будущее.

Ага, вот оно.

Я глажу темноволосую макушку и думаю, что местечко-то, в принципе, теплое… теплее некуда.

— Программист? — проявляет эрудицию Принцеска.

— Ага.

— А где так драться научился?

— Ну… Я же очкарик, на улице каждый считал своим долгом по очкам настучать. Вот и нахватался по верхам… Лучше скажи все-таки, что ты тут забыла, Принцеска?

— Где? — она шаловливо проводит пальчиками по моей груди, чуть царапает ноготками. Перехватываю ладошку и целую, — здесь? С тобой? Ой…

Последнее относится к моему резкому движению, которым я переворачиваю нас, подминая ее под себя.

Белая простыня взлетает над нами парусом и мягко опускается сверху. А я смотрю в карамельные глаза и чувствую опасность. Страшную опасность для себя. Потому что Принцеска выглядит на редкость беззащитно.

И только теперь, глядя в ее глаза, понимаю, что меня так царапало всю ночь нашего безумия.

Этот ее взгляд.

Ранимый и жаждущий.

Даже когда она, с видом заправской соблазнительницы опускалась передо мной на колени в душе, когда скользила по мне губами, снося голову сладким вкусом, я видел в глубине огромных глаз эту беззащитность. И жажду. Странное, дикое сочетание. Неправильное, ненужное для дочки генерала, инста-пустышки.

Не складывалась у меня картинка, не билась никак.

— Ты кто такая, Принцеска? А? — шепчу я в мягкие губы, впрочем, без надежды услышать ответ. И ловлю в глубине глаз страх и неуверенность. Она боится. Не меня, а чего-то другого…

От чего ты убежала через полстраны, Принцеска? От кого? От отца своего? Да? Так боишься его?

Мне становится не по себе. Приходит мысль, что Савин, тварь, делает ей больно. Плохо.

И сразу же дико хочется его убить.

Причем, не гипотетически, как до этого, а именно с жестким намерением.

И приходит понимание, что, если он в самом деле, делает ей больно… Я его реально прикончу. И нет, никаких сомнений и угрызений…

Принцеска сдавленно выдыхает и прикасается к моим губам. Сама. Утягивает в нежный, сладкий, томительный поцелуй, отвлекая, утаскивая от вопроса и своего нежелания отвечать.

И я поддаюсь.

Опять.

Сжимаю ее крепко, перехватываю запястья, укладываю над головой:

— Так держи, Принцесса, поняла? Не вздумай опускать, а то свяжу.

Она дрожит от моих слов, глаза карамельно-шоколадные затапливает тьмой.

А ты любишь игры, малышка?

Поиграем обязательно…

Спускаюсь поцелуями ниже и ниже, с удовольствием наблюдая, как она подрагивает от каждого моего прикосновения.

Мы играли с ней всю ночь, с короткими перерывами на сон, но ощущение такое, что все в первый раз, что я только-только заполучил ее в свою постель.

И от этой новизны еще жарче мне, еще круче.

— Держись, Принцеска, — шепчу я, перед тем, как поцеловать ее там, где так сильно хочу.

И она кричит от первого же моего прикосновения…

Мы потом поговорим еще, обязательно. И ты мне все расскажешь.

А затем я уже решу, куда тебя доставлять.

— Еще раз задержишь время связи, поедешь по прежнему месту работы.

Голос у Савина скучный, как у диктора телека, рассказывающего про сельскую жизнь и план по надоям. И угрозы его уже достали.

Только вот проблема в том, что это — нифига не угрозы. Правда жизни, так сказать.

Пропущу время связи — будут санкции. Ну а чего? Сейчас-то ему легко говорить, его дочка в безопасности. У меня под боком, ага. Про последнее ему точно не стоит знать, а то прежнее место работы покажется курортом…

— Не мог отойти от объекта, — таким же скучным голосом поясняю я.

И уточнять, что не мог отойти от объекта по причине того, что находился… э-э-э… скажем так, глубоко В объекте, тоже не стоит.

Хотя, черт, так иногда хочется ляпнуть! Такая подростковая дурость бурлит, которую, конечно, обуздать легко, но все равно она есть. И хочется, да.

— Ловчи, для того ты к ней приставлен, — сухо отвечает генерал а затем, помедлив, добавляет, — как она?