Лео тем временем захлопнул дверь ногой и повел Энджел дальше, поближе к огромной кровати, и она обнаружила, что ее желание убежать странным образом ускользает.

Она попятилась и гордо выпрямилась:

– Я не собираюсь упасть в твою постель, как какая-нибудь наложница.

– Нет, существует более современное слово – любовница. Ты упадешь в мою постель как любовница, коей ты и являешься. Уверен, ты делала это бессчетное количество раз, Энджел, так что не робей. – Он улыбнулся, и это была жестокая насмешка. – Мне повезло, что я застал тебя, так сказать, между любовниками.

– Что… – ахнула Энджел, задохнувшись. – Откуда ты знаешь, что у меня нет любовника?

Лео приблизился к ней:

– Оттуда, что по моей просьбе за тобой следили с тех пор, как я уехал из Афин, и докладывали мне о каждом твоем шаге. Так что, как видишь, Энджел… – Лео протянул руку и убрал выбившуюся прядь за ухо. – Я знаю, что тебе, должно быть, не терпится вкусить той жизни, которой ты лишилась из-за чрезмерной алчности твоего отца.

Лео поднес ее руки к губам и по очереди поцеловал пальцы, отчего сердце Энджел заколотилось, а запоздалый шок дал о себе знать. За ней следили?

– Ты не можешь отрицать, что снова жаждешь легкой жизни, Энджел, и я могу тебе ее дать.

Горечь от того, что он понятия не имеет, какая она на самом деле, побудила Энджел сказать:

– Но лишь на время.

Она понимала, что это лишь создаст у него впечатление, что она корыстолюбива, и ненавидела себя за то, что ей не все равно.

Лео вскинул бровь и опустил ее руки:

– Это зависит от тебя, Энджел. От того, насколько ты удовлетворишь меня в постели…

Постель. Он считает ее опытной, по-настоящему опытной.

– Лео, думаю, ты не понимаешь…

Он подошел еще ближе и обхватил ее за шею.

– Тут нечего понимать, Энджел, кроме этого. – Он приподнял ее подбородок, и не успела она отреагировать, как его рот завладел ее губами.

С приглушенным стоном отчаяния Энджел вскинула руки на грудь Лео и вцепилась в рубашку, иначе она рухнула бы к его ногам.

От нежной ласки его языка Энджел плавилась, превращаясь в одно сплошное желание. Губы слились. Энджел вспомнила кабинет и свой постыдно распутный отклик. Но сейчас у нее не было времени испытывать унижение. Единственное, что она чувствовала, – это нарастающее томление.

Руки Лео были у нее на спине, расстегивали «молнию» платья. Энджел отстранилась и вскинула глаза. Ее грудь часто вздымалась, сердце стучало как молот. Губы распухли. Она могла лишь стоять и ощущать, как ветерок холодит кожу. Все это время Лео не позволял ей отвести глаз.

Когда платье было расстегнуто, Лео снова прижал Энджел и стал гладить ладонями обнаженную спину, скользя вверх-вниз. Электрический шок ощущений заставил ее содрогнуться, кончики грудей покалывало. Она почувствовала, что он расстегнул застежку бюстгальтера. Все происходило так быстро… слишком быстро.

Энджел рывком оторвалась от ласкающих рук Лео. Платье слегка обвисло, и она подняла руки, чтобы не дать ему упасть. Но едва она открыла рот, чтобы что-то сказать, Лео начал снимать с себя одежду. Ее глаза расширились, а между ног запульсировало, когда он предстал перед ней обнаженный. Широкая мускулистая грудь и плечи внушали благоговейный трепет, но, когда взгляд Энджел опустился, она и вовсе перестала дышать. Крепкий плоский живот спускался к поросли темных волос и гордо вздымающейся пугающей возбужденной плоти. Энджел лишь один раз видела мужчину в таком состоянии и уж точно не была готова к этому.

Одно быстрое движение, и платье заскользило вниз, растеклось черной лужей у ног. Она протестующе вскрикнула, но Лео был неумолим, и скоро, даже не успев понять, как это произошло, она уже стояла перед ним в одних трусиках. Волосы рассыпались по плечам.

Она прикрыла руками грудь. Лео мрачно усмехнулся:

– В самом деле, незачем изображать невинность…

– Но я не…

– Хватит разговоров, – прорычал он и заглушил слова поцелуем, соприкоснувшись с ней своим горячим обнаженным телом.

Несмотря на неистовое возбуждение, бушующее в крови у Энджел, она не была к этому готова. До сих пор у нее была слабая надежда, что она как-то сможет притвориться и ее девственность не будет так очевидна, но теперь эта надежда растаяла как дым.

Лео подталкивал ее к кровати. Все происходило слишком быстро. Она должна остановить его.

Энджел была невыносима мысль, что они дойдут до той же стадии, как и тогда, с Ахиллом, и Лео посмотрит на нее с таким же ужасом на лице, когда обнаружит, что она девственница. Энджел помнила мучительную боль, ужасное унижение, когда Ахилл не смог в нее проникнуть. Он кричал на нее, сказал, что она фригидна, что никто не захочет спать с ней, потому что она девственница.

И хотя Энджел интуитивно чувствовала, что сейчас все иначе, что такой же исход вовсе необязателен, прошлые воспоминания напоминали о предстоящей боли и унижении. И она знала, что, как бы ни было плохо с Ахиллом, испытать то же самое с Лео будет гораздо хуже и больнее.

Изо всех сил Энджел уперлась в грудь Лео. Одна его ладонь скользила вверх по ноге, и она уже чувствовала, что слабеет. Тело больше ей не принадлежало.

Она снова толкнула его и ударила по руке достаточно сильно, чтобы это прозвучало как пощечина.

– Нет! – Звук эхом прокатился по комнате. Лео мгновенно замер.

Она взглянула на него и закусила губу.

– Я… я должна тебе кое-что сказать.

Спустя несколько долгих мгновений Лео от пустил ее и протянул руку, чтобы включить прикроватную лампу, от нее разлилось теплое сияние. Резким движением он подобрал джинсы с пола и натянул их.

Энджел почувствовала себя слишком незащищенной и села, схватив покрывало и накрыв им себя. Лео стоял, уперев руки в бедра, джинсы были расстегнуты. От него в этот момент исходила мощная мужская сила, и Энджел поняла, что правильно сделала, остановив это сейчас, ибо ей с ним не тягаться. Ему нужна женщина с опытом, женщина, равная ему. Ей стало плохо.

– Итак, Энджел? Лучше пусть это будет что-то важное.

Энджел встала бы, но покрывало было заправлено, поэтому она неуклюже сидела, прижимая его к себе. На секунду она опустила глаза, набираясь храбрости, и почувствовала, как спасительная завеса волос упала на лицо.

Наконец она подняла глаза и заговорила одновременно с Лео.

– Энджел…

– Я девственница.

Они оба замолчали. Лео смотрел на нее. Странная неподвижность, казалось, охватила его тело, и атмосфера вокруг них сгустилась.

– Что ты сказала?

Энджел сглотнула:

– Я сказала, что я девственница.